НИНА СЕМЕНОВА

Аня всегда считала, что у нее хороший брак. Ну, почти хороший. Ну, нормальный. По крайней мере, не хуже, чем у других. Леша не пил, не бил, зарплату приносил. Правда, половину ипотеки платила она сама - «ну ты же тоже живешь, Ань, чего ты» - но это даже справедливо, если подумать. Она же современная женщина, не какая-нибудь домохозяйка, которая от мужа зависит. Маркетолог в хорошей компании, на хорошем счету, со стабильной зарплатой и даже с маленькой заначкой на черный день - привычка, оставшаяся от мамы, которая одна ее вырастила и вдолбила в голову: «Деньги на книжке - это не жадность, дочка, это воздух». Так что брак был нормальный. Вполне. Если не считать Миши. Миша появлялся в их квартире раза три в неделю. Иногда четыре. Как сорняк, который выпалываешь, а он снова прет из земли, неистребимый такой, наглый, уверенный в своем праве на существование. - Леха, братан! - раздавалось в прихожей, и Аня, стоя у плиты, чувствовала, как что-то внутри нее сжимается, съеживается, прячется п

Чемодан на кровати выглядел как инородное тело — грубый, черный, с блестящей молнией, он разрезал пространство их спальни пополам. Точно так же, как слова Игоря только что разрезали их жизнь. — Ты не понимаешь, Марина! — Игорь метался по комнате, хватая с полок вещи без разбора: галстуки, запонки, старый фотоальбом, который он тут же отбросил. — Это не просто интрижка. Это будущее. Мое будущее. Марина стояла у окна, спиной к нему. Она смотрела на сад, который они сажали вместе пятнадцать лет назад. Яблони уже сбросили цвет, и теперь ветви гнулись под тяжестью невидимой пока завязи. В стекле отражалось ее лицо: бледное, но странно спокойное. Ни истерик, ни битья посуды. Только холод, который медленно разливался от солнечного сплетения к кончикам пальцев. — Она носит моего сына! — Голос Игоря сорвался на фальцет, в нем звенело торжество, смешанное с истерикой. — Ты слышишь? Наконец-то у меня будет наследник! Настоящий, кровный. Кому я все это оставлю? Кому передам бизнес? Твоим племянник