РОБЕРТ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ КЛАДБИЩЕ ПОД ПАРИЖЕМ Малая церковка. Свечи оплывшие. Камень дождями изрыт добела. Здесь похоронены бывшие, бывшие. Кладбище Сан-Женевьев-де-Буа. Здесь похоронены сны и молитвы. Слёзы и доблесть. «Прощай!» и «Ура!». Штабс-капитаны и гардемарины. Хваты-полковники и юнкера. Белая гвардия. Белая стая. Белое воинство. Белая кость... Влажные плиты травой зарастают. Русские буквы. Французский погост... Я прикасаюсь ладонью к истории. Я прохожу по гражданской войне... Как же хотелось им в Первопрестольную въехать однажды на белом коне!.. Не было славы. Не стало и Родины. Сердца не стало. А память была... Ваши Сиятельства, Их Благородия, — вместе — на Сан-Женевьев-де-Буа. Плотно лежат они, вдоволь познавши муки свои и дороги свои. Всё-таки — русские. Вроде бы — наши. Только не наши скорей, а — ничьи... Как они после — забытые, бывшие, — всё проклиная и нынче, и впредь, рвались взглянуть на неё — победившую, пусть — непонятную, пусть — непростившую, землю родимую! И — умереть... Полдень. Берёзовый отсвет покоя. В небе — российские купола. И облака, будто белые кони, мчатся над Сан-Женевьев-де-Буа. Офицеры Белой гвардии