Ольга Табатадзе ( Глазунова)

Яркой и бойкой Тоне нравился красавец Ярослав, его бесшабашность и независимость. Нравилось, что по нему сохнут все девчонки в школе, а он выделяет среди них её, Тоню, девушку со старым немодным именем. Как часто бывает, в Тоню тайно был влюблён Андрей. Полная противоположность Яру, тихий и спокойный парень. Тоня его не замечала. Отзвенел последний звонок, сданы выпускные экзамены, пришла очередь выпускного бала, который распахивает перед бывшими школьниками двери во взрослую самостоятельную жизнь. В маленьком провинциальном городке всё проходило по классическому сценарию. Торжественное вручение аттестатов в актовом зале. В столовой накрыты столы для праздничного ужина, потом танцы в спортзале и гуляние по ночному городу. Когда разгорячённые танцами и вином выпускники высыпали в ночную прохладу ночи, Яр с Тоней оторвались ото всех. Ночь стояла тёплая, тополиный пух осел на влажной от росы траве. Соловьи пели свои песни о любви звонко и сладко. Ещё слаще были поцелуи Яра. А он как обезу

— Лида, тебя к телефону, — соседка по палате аккуратно трогает её за плечо. — Говорят, дочка звонит. Лидия Петровна медленно, аккуратно поднимается с кровати. Третий уже день в больнице, а всё никак не может привыкнуть к этой официальной, казённой обстановке… Тёплые тапки шаркают по холодному линолеуму — идти к дежурному посту неприятно, но надо. — Мама? — там, в трубке, голос Кати звучит тревожно, какой-то особенно родной. — Как ты себя чувствуешь? — Да нормально, доча. Врачи говорят — завтра выпишут, анализы хорошие. — Слава богу… Я уж всё переживала. Знаешь, хотела приехать, но у Лёши температура, а Машка с контрольными возится… Лидия узнаёт эти интонации — в Кате и горечь, и неловкие оправдания. Всё, как всегда. — Катюш, не думай даже волноваться. Всё хорошо. Ты дома-то справляешься? — Да, мам. Только… знаешь, приходила тётя Зина. Твоя сестра. Говорит, хочет тебя увидеть. Мол, что-то важное. У Лидии внутри что-то скручивается… Зина. Младшая сестра, с которой они не разговаривают… с

Часть первая Алёшке было три месяца... Алёшке было три месяца, когда Лера начала думать о том, как дальше жить. Нужны были деньги, для жизни, в стране творилось непонятное. Бабушка пришла из магазина и начала рассказывать, как Зойка с Подгорной улицы, поменяла ваучер на пуховик для дочери, двухсторонний. -Знаешь, Лерочка, одна сторона жёлтая, а вторая такая...синяя, я вот что подумала – давай тебе тоже мой ваучер поменяем. -Нет. -Что нет? А на чёрта они нужны? -Не знаю бабушка, но нет. У нас их три штуки: твой, мой и Алёшкин, на что -нибудь стоящее потом обменяем. -Лерочка, давай, пока хорошие пуховики есть, она у а зе ров, у вокзала поменяла. -Я тебе сказала, не нужен он мне. Всё, успокойся. На второй день Лера выпросилась у бабушки сходить на рынок. -Да я сама, сама, Лерочка. Ты сиди детка, вон с Алёшкой я слышала, он ночью не спал, животёнок болел? Или чего? Сиди...А то ляг, поспи немного, ну. -Ба...а помнишь ты рассказывала, в деревне, там родственники какие-то, у которых девушка,