Светлана Решетняк

В 1902 году, в пыльной тиши египетской деревни Нувайрат, в 265 километрах к югу от Каира, археологи сделали скромную, но, как оказалось, судьбоносную находку. В гробнице, высеченной в известняке, покоились останки мужчины, жившего почти пять тысячелетий назад, в эпоху строительства первых пирамид. Его тело не было затронуто бальзамировщиками — практика мумификации еще не вошла в широкий обиход. Вместо саркофага его последним пристанищем стал большой керамический сосуд. Эта деталь, а также сам способ погребения, уберегли останки от губительного воздействия времени и жаркого климата, который обычно превращает древнюю ДНК в бесполезную пыль. Образцы, включая зубы, были аккуратно упакованы и отправлены в музей Ливерпуля, где им предстояло пережить не только смену эпох, но и огненный шторм Второй мировой войны. На протяжении десятилетий кости и зубы этого безымянного египтянина были лишь одним из тысяч экспонатов, хранящих молчание. Провести генетический анализ в те годы было невозможно. Да