Тамара Носач (Заика)

Ольга заметила их. Анна увидела, как она замедлила шаг, как ее лицо вытянулось от изумления. Она что-то сказала своей спутнице, и обе уставились на прилавок Анны и Валентины Петровны. Взгляд Ольги выражал смесь недоумения, любопытства и плохо скрываемого злорадства. Она узнала Анну. Анна окаменела и замерла. Весь мир сузился до этой точки, до наблюдения женщины из ее прошлой жизни. Хотелось одного – испариться, исчезнуть, превратиться в пыль. Позор ощущался с невероятной мощью, он обжигал щеки и сковывал дыхание. Всё, что Анна так старательно строила годами – образ успешной, обеспеченной, счастливой женщины – рушилось прямо сейчас, здесь, на грязном асфальте рынка, среди запаха прелой капусты и дешевой рыбы. Ольга пошепталась с подругой и сделала вид, что просто гуляет. Они медленно пошли дальше, но Анна чувствовала на своей спине ее прожигающий взор. Она представляла, что уже через час весь родительский комитет, вся школа, весь их маленький мир потрясет одна новость. «А вы слышали, См

— Разлеглась, корова, — орала свекровь, — ты беременная, а не больная! Поднимайся, марш мыть пол! — Не нужен нам этот ребенок, — припечатал муж, — хорошо, что выкидыш случился с предыдущим, не родился он. Нам жрать нечего, живем у мамы, а ты плодишься, как крольчиха! Слушай, хватит мне жизнь поганить! Выбирай, или я, или твое пузо! *** Жизнь моя пошла под откос тридцать лет назад. Я, признаться честно, до сих пор корю себя за эту «любовь». Говорили ведь люди, что нельзя первому встречному верить... Да разве кто-то в молодости советы взрослых слушает? Работала я себе спокойно на АТС, пока не появился в моей жизни этот Ромео —  телефонный связист из нашей маленькой воинской части. Звонил поначалу в основном по работе, когда что-то там у них не работало. Я ему объясняю, как положено, спокойно, вежливо, он благодарит и трубку вешает. А он, надо сказать, парень был обходительный —  все «спасибо» да «пожалуйста». Ну, и разговорились мы как-то. О том, о сем. О погоде, о кино, о жизни в цело