Александр Смирнов

Есть актёры, которые будто случайно попадают в историю — без громких ролей, без борьбы за славу. Но потом выясняется, что именно они запомнились сильнее всех. В них нет глянца, зато есть правда. Такой был Роман Ткачук — человек, чьё лицо ты узнаешь мгновенно, даже если не вспомнишь имени. Улыбка усталая, глаза внимательные, будто всё видели, но никого не судят. Он не был звездой — и, пожалуй, не хотел ею быть. Ни пафоса, ни позы, ни игры в гения. Зато — характер, тепло, лёгкая грусть и чувство собственного достоинства, которое не нужно было доказывать. Когда смотришь старые ленты — «Деревенский детектив», «Бумбараш», «Собачье сердце» — Ткачук мелькает где-то на втором плане, но именно там и рождается ощущение настоящего. Он не «сыграл» роль — он просто был в кадре, как человек, которого ты мог встретить в жизни: учитель, сосед, чиновник, друг детства. Он говорил естественно, без актёрского «залипания» в тексте. И в каждом движении было что-то живое, невыдуманное. Он родился на Урале,

Подводная лодка — это замкнутый мир под толщей воды. Там нет ни окон, ни ветра, только металл, тишина и десятки людей, отрезанных от поверхности на долгие недели. Даже такие элементарные вещи, как питьевая вода и воздух, здесь недоступны в привычном понимании. Они жизненно необходимы, но ими невозможно запастись в достаточном количестве – этого не позволяет сделать отсутствие свободного места и серьёзные ограничения по грузоподъёмности. Так как же экипажу удаётся работать в столь неподходящих для жизни условиях, и откуда они берут воздух и питьевую воду? Первый закономерный вопрос о подводной лодке — чем здесь вообще дышат. Закачанного перед погружением воздуха хватает ненадолго. Уже через несколько часов концентрация углекислого газа растёт, а уровень кислорода падает. Чтобы не допустить этого, на борту работают установки, поддерживающие атмосферу почти такой же, как на поверхности. Главная их задача — добавить кислород и убрать углекислый газ. В старых лодках с этим боролись примитив