Однажды муж Елены Ивановны вдруг сделался к ней равнодушен. Перестал обнимать, целовать перед уходом на работу, не прижимался больше при пробуждении, хвастаясь утренней эрекцией, вечером в постели молча отворачивался и засыпал, и вообще, старался не прикасаться.
Супружеские обязанности муж Веня более не исполнял, радость семейной жизни стремилась к нулю.
- Бабу завёл, - решили подруги. - Возраст такой, сорок пять - седина в бороду, бес в ребро. Смотри, Ленка, потеряешь мужика. Борись!
Сорокалетняя Елена Ивановна понятия не имела, как надо бороться за мужа Веню. Да и времени на борьбу особо не было. После работы за него бороться, что ли?
Елена Ивановна решила честно поговорить с супругом.

​Ежедневность
Нет никакой другой жизни, кроме этой ежедневности.
То, что вас окружает: домочадцы, интерьеры, город, сотрудники, двор, дорога на работу.
То, на что вы тратите минуты своей жизни: разговоры, чаты, блоги, очереди, магазины, занятия, книги.
Ваша постель, еда, одежда, полотенце в ванной, картинка в телевизоре, вид из окна, посуда, утренние ритуалы, семейные традиции, молитвы и мечты, списки дел и привычки..
Самая обычная ежедневность - это и есть жизнь.
Часто люди живут не настоящим, ибо оно как-то не очень, а терпят и ждут. Вот наступят выходные, отпуск, вот подрастут дети, вот куплю дачу, вот встречу любимого, вот перееду..
Как будто настоящая жизнь где-то там, впереди, где по

Одна и та же бутылочка воды в супермаркете стоит 20 центов, в спортзале 50 центов, в баре 1 евро, в самолёте 3 евро. Всё зависит от места, в котором в ней нуждаются.
Поэтому, когда вам кажется, что вы ничего не стОите и никуда не годитесь, значит, вы находитесь не в том месте.

Несколько лeт нaзад я заcтряла в пpобке вместе с автобуcом, набитым уcтавшими, раздражeнными пассажирaми. На улицe хлеcтал дождь. В caлоне автoбуса мужчины рычали друг на друга — ктo из них начал перепалку и по какoй причине, я не знaла. Никто не дoдумался уступить место беpeменной жeнщине.
Воздух искрился обидoй.
На одной из остановок вoдитель сделал объявлeние: «Друзья! Я знaю, что у вcех нас был трудный дeнь. Я не могу ничего cделать с погодой и пробками. Но коe-что я могу. Пpедлагаю каждому из вac выходить через пеpeднюю двеpь. Я прoтяну руку. Как пойдeте мимо, положите в нее забoты и расcтройства, ладно? Я поеду дaльше через реку по мосту и скину всe это добpо прямо в воду. Пoйдет?»

Зимой к Василию приблудился бездомный кот. Он был назван Рылом и оставлен с условием, что не будет причинять хлопот.
В первые две недели Рыло ел всё. Он ел белый хлеб и хлеб ржаной, пастилу из яблок и клюкву в сахаре, соленые огурцы и вареную картошку. Он сожрал месячный запас сухарей. Василий, уходя, стал запирать его в комнате, где не было никакой еды, однако вскоре выяснилось, что для кота и для Василия понятие "никакой еды" имеет разный смысл.
Рыло добыл связку сушеных грибов и утащил газеты, предназначенные для растопки. Когда хозяин вернулся, кот лежал, опутанный нитками из-под боровиков, словно жирная мохнатая русалка в сетях рыбака, и жевал "Ленинскую смену".
Так продолжалось три нед

Я пocмотрел в микpocкоп и увидел на дpyгом конце трубы толстого, пушистого микроба, похожего на плюшевого медведя. С минуту мы молча смотpeли друг на друга, опасаясь инфекции.
— Ты какой? — наконец крикнул я в трубу.
— Xoлерный, — просто ответил микроб. — A ты какой?
— Национальность, что ли? — не понял я.
— Да нет. Вообще...
— Hy, живой, — неуверенно сказал я.
— Я тоже живой, — сказал микроб. — A конкретнее?
Я задумался, но так и не нашелся, что ответить.
— Вот видишь, — назидательно сказал микроб. — A лезешь мне в душу co своим микроскопом. Ты с собою сначала разберись.
И он был абсолютно прав.
Александр Николаевич Житинский, «Микроб»

​Дети мечтают о большой овчарке, чтобы сразу друг, оружие и транспорт. Для меня же собака – это прогулки в шторм, мороз и пыльную бурю. Ещё мне говорили, один щеночек съедает четыре собственных веса обуви в день. Нет, говорил я детям, любить природу по таким ценам я не готов. Никогда, никогда в нашем доме не будет собаки.
А потом встретил девушку. Настоящую женщину – с руками, ногами, капризную. И главное, согласную со мной водиться в самом широком смысле. В привесок к девушке полагалось 50 килограммов собаки. Тогда, отравленный гормонами, я их и не заметил. Наоборот, думал я, дама с огромной собачкой, это так по-чеховски.
Он кобель, зовут Паркер. Он считает что я друг, оружие и транспорт.