Вера Ветлугина (Никитенко)

Дочь врага народа 5 Начало Дом Архипа стоял пустой, заколоченный. Власти его как конфискованное имущество хотели передать колхозу, но никто жить в нём не соглашался. Говорили – проклятый дом, кровь невинная на нём. Так и стоял дом среди деревни – памятник человеческой подлости и жестокости времени. Напоминание о том, как из-за одного злого слова, из–за жажды мести может погибнуть целая семья. Иван иногда проходил мимо этого дома и останавливался. Смотрел на заколоченные окна, на заросший бурьяном двор. И понимал – это он всё разрушил. Он превратил дом в развалины, семью свёл в мог илы. Но было уже поздно что-то менять. Архип расстрелян, Евдокия в земле, Семён в лагере. А он, Иван, остался жить с этой тяжестью на душе. Жить и помнить, что он натворил. Летом 1941 года беда ворвалась в их жизнь внезапно, как гром среди ясного неба. Николай собирался подавать документы на перевод в другой город – родители совсем житья не давали, а на работе начальство стало относиться с подозрением. Но 22

Дочь врага народа 5 Начало Дом Архипа стоял пустой, заколоченный. Власти его как конфискованное имущество хотели передать колхозу, но никто жить в нём не соглашался. Говорили – проклятый дом, кровь невинная на нём. Так и стоял дом среди деревни – памятник человеческой подлости и жестокости времени. Напоминание о том, как из-за одного злого слова, из–за жажды мести может погибнуть целая семья. Иван иногда проходил мимо этого дома и останавливался. Смотрел на заколоченные окна, на заросший бурьяном двор. И понимал – это он всё разрушил. Он превратил дом в развалины, семью свёл в мог илы. Но было уже поздно что-то менять. Архип расстрелян, Евдокия в земле, Семён в лагере. А он, Иван, остался жить с этой тяжестью на душе. Жить и помнить, что он натворил. Летом 1941 года беда ворвалась в их жизнь внезапно, как гром среди ясного неба. Николай собирался подавать документы на перевод в другой город – родители совсем житья не давали, а на работе начальство стало относиться с подозрением. Но 22

Роман "Августовские звезды: Освобождение Кишинёва" (Утро 20 августа 1944) Огненный вал ушел вперед, вглубь вражеской обороны, увлекая за собой рев и грохот. На передовой, в окопах капитана Зубова, наступила оглушительная, звенящая в ушах тишина. Она была страшнее канонады. Земля, еще минуту назад содрогавшаяся в агонии, теперь мелко дрожала, как контуженый солдат. Воздух был горячим, плотным, пах озоном, раскаленным металлом и чем-то еще... сладковатым, тошнотворным запахом смерти. Капитан Алексей Зубов поднялся на бруствер. То, что он увидел, было не похоже на поле боя. Это был пейзаж с другой планеты. «Нейтралка», еще вчера бывшая зеленым полем, усеянным островками полыни, теперь была черной, дымящейся, перепаханной раной на теле земли. Там, где были румынские траншеи, теперь виднелись лишь рваные, дымящиеся овраги. — Рота, — голос Зубова был хриплым, но твердым. Он не кричал. В наступившей тишине его было слышно каждому. — Слушай мою команду... В этот момент в траншею спрыгнул св