леонид Абдуллин

Конечно, крепостные крестьяне не были рабами в полном смысле этого слова. Они жили своей жизнью, имели свои семьи, занимались своими профессиями, платили помещикам оброк. И в то же время это были люди не свободные, они принадлежали своему хозяину. Это было такое же имущество, как поместье, лошади, борзые собаки и прочее. А если это имущество, то его можно продать, как любое другое. Продать швею или кузнеца, девушек, парней, даже ребенка. Звучит, конечно, дико, но что поделаешь – такие были времена на Руси. А если продаешь, то естественно нужно свой товар рекламировать. Описать, что крепостной умеет, в чем он хороший мастер. Правда, некоторые писали честно – сапожник-«золотые руки», но на месяц может уйти в запой. Или горничная – расторопная, но на язык несдержанная. А продолжалось все это до тех пор, пока во Франции ни грянула революция. В России все были этим напуганы, и Екатерина II решила прекратить практику торговли людьми. Вернее не саму торговлю, а объявления об этом в газетах и

И если вдруг они захотят, то всё может в один момент встать, и будет коллапс... Почти неделю был в Москве, приезжал на съёмку клипа для своей песни. И всё это время приходилось быстро перемещаться по городу на такси, чтобы оказаться в разных местах. Благо, что всё оплачивала компания. И вот, за все эти разы я встретил только одного русского таксиста. Во всех остальных случаях были различные кавказцы, причём всяких разных национальностей. Не сказать, что я яро не одобряю, но как-то всё равно странно. Причём, не все из них нормально понимали русский язык и знали город. Один вообще заблудился, когда у него навигатор начал шалить, видимо, в тот момент глушили связь. И он начал спрашивать меня, как проехать до нужного адреса? А я-то откуда знаю, я ж вообще не местный. Один спросил, можно ли ему покурить в машине? Я чётко сказал, что против. Он расстроился, но курить не стал. Но встретился мне и интересный таксист, с которым мы разговорились. Я был с гитарой, и он начал расспрашивать меня о