Людмила Селиверстова(Чуйкина)

— Всех обидчиков простила? — задал в конце исповеди батюшка свой обычный вопрос. И я с готовностью как обычно закивала. И передо мной женщина тоже кивала. И после меня тоже... Я, правда, старалась в тот момент не думать о тех, кто меня обидел. Хотя роились в голове мысли, что вот там мне не так сказали, там на меня не так посмотрели, там мне нагрубили. Но я старалась не думать об этом. Хотя бы до Причастия. Но не думать и простить — это разные вещи... И я вдруг вспомнила Машку-дурочку. Та вообще никогда никого не прощала. Лет семь, как нет ее в живых. Один раз за эти годы удалось мне побывать на ее могилке... Маленькое простое сельское кладбище, самая простая оградка, обычный деревянный крест. Все простое, потому что Машку хоронил простой маленький провинциальный приход — больше было некому. И прямо на ее могильном холмике откуда ни возьмись — вырос цикорий. Я тогда еще подумала, что не зря именно он вырос здесь, у Машки. Будто синий кусочек неба на земле. Она и сама была кусочком этог