Оля Хежева (есипова)

Традиционный анекдот в тему: Бог раздает народам земли. Немцам дал аккуратные луга, французам — виноградники, англичанам — острова. Доходит очередь до русских. Бог смотрит — остались одни бескрайние леса, болота и снега на тысячи километров. Бог (смущенно): — Слушай, мужик, земли-то много, но она какая-то... неуютная. Как ты там жить будешь? Русский (почесывая затылок): — А я не жить буду. Я буду преодолевать пространства. И в процессе — философствовать. Бог: — Ну тогда вот тебе в придачу подстаканник. Без него точно не справишься. Россия — это расстояние. И чтобы понять этот дзен, недостаточно пролететь над ней на «Боинге», попивая томатный сок. Сверху она выглядит как Google Maps. А вот изнутри... Западный человек привык, что дорога — это "dead time". Мертвый промежуток времени между пунктом А и пунктом Б. Ты садишься, втыкаешь наушники, открываешь ноутбук и изолируешься. Твоя цель — сделать так, чтобы попутчики не существовали. У нас всё наоборот. Дорога — это и есть жизнь. Не вер

Есть в Сибири такие места, куда даже охотники заходят не каждый сезон. Топи тянутся до горизонта, туман висит над местностью так густо, будто его можно резать ножом, а тайга шумит неприветливо, словно недовольная хозяйка. Именно сюда, в безлюдные верховья Тартаса, однажды ушёл человек, решивший спрятаться от войны, государства и от общества на долгие годы. Его звали Марк Гурский. В 1943 году, когда Красная Армия вела ожесточенные бои на Курской дуге, тридцатилетний Марк Гурский принял решение, которое навсегда изменило его жизнь: он отказался участвовать в войне. Неизвестно, был ли он уже дезертиром из воинской части или просто уклонистом, проигнорировавшим повестку, но для советской власти, особенно в условиях действия приказа № 227 («Ни шагу назад!»), разница была минимальна, а наказание – суровым. Понимая, что его ищут СМЕРШ и милиция, Гурский решил спрятаться в самом надежном месте, которое знал: в сибирской глуши. Сначала он направился к родственникам Красиковым в село Крещенское