Среди постоянно обдумываемых понятий есть два, о которых я напоминаю себе ежедневно: «мера» и «достаточно». Вот «чай». Чего проще? Однако можно такой чифирь себе заварить, что остановится сердце. «Если перейдешь меру, то самое приятное станет самым неприятным», -- говорил древнегреческий философ Демокрит.Мудрые люди советуют заварить сразу до 50 трав. И они правы: если мы пьем травяной чай, не представляя той химии, что клокочет в желудке, то безопаснее - всех понемногу. Я завариваю пижму, львиный зев, зверобой, морковную ботву, иван-чай, хвощ, мать-и-мачеху, цикорий, желтые лепестки подсолнечника, чабрец, спорыш, подорожник, листья малины и вишни, лопух, помня совет Б.В.Болотова: чай должен быть приятно горьковатым. Чуть больше чистотела - хоть выливай. Кладу полынь не на кончике ножа, а чтобы ее не было вообще видно. Если эту меру нарушаю, чай горчит, я выливаю его в таз -мыть ноги. Когда-то прочитала, как спас брат слепнувшую сестру: мыл ее ноги в отваре травяной трухи .Недавно схоронили женщину, которая казалась такой здоровой: широкая, дочерна загорелая спина, всегда с тяжелым рюкзаком, упругие быстрые ноги, зоркие глаза. Три дачи обрабатывала, домищи детям построила, машины им купила, травами торговала, словом, богатырь-баба. В чем же дело? Утратила чувство меры, забыла о возрасте. Крепко поссорилась с соседкой, сердце отказало. В квартиру - не войдешь, можно задохнуться от запаха сохнущих трав. И так - во всем .Возьмем морковь - всем овощам овощ: питает, очищает, годится младенцам и старикам, спасает от ожогов, укрепляет зубы и зрение. Один молодой человек, начитавшись о пользе моркови, стал поедать ее в неимоверном количестве. Невероятно, но факт: умер от избытка чудесной морковки. Когда вскрыли его труп, все внутри было пропитано морковным соком. Та же история с хлебом. Раньше в столовых висели плакаты:«Хлеба к обеду в меру бери. Хлеб -драгоценность, им не сори». Не внимали: и сорили, и ели сверх меры. Результат - на каждом шагу: отвислые дрожжевые животы. Но нам мало этой отвислости, мы еще и камни лепим в себе из «золотой пыли» — мелко просеянной пшеничной муки: пироги, торты, пирожные, печенье, булочки, блины. Мудрец был прав: все - лекарство и все - яд, дело только в дозе. Без спирта остановилась бы вся медицинская промышленность. С другой стороны, спирт валит наповал миллионы пьяниц, калечит детей, превращая лекарство в яд: дело — в дозе. Такие же превращения с подсолнечником, без которого немыслима наша кухня. Сижу как-то у зубного врача и слышу ее ворчание: на медосмотр пришла железнодорожница цветущего возраста, а зубы, как иголками, истыканы семечками. Некоторые расстаются с ними, кажется, только во время сна. Та же история с картошкой: и калий в ней, и цветки ее целебны, и сырую можно есть, и хранится без хлопот, и дешевый продукт, и масса блюд из нее. Но крахмал забивает слизью все ходы, избыток его вытекает через нос. Разжариваемая 4-5 раз в день все на том же масле, обратившемся в олифу, картошка-объедение становится скрытой отравой. И сухарики с чипсами хороши в меру: они высасывают у нас воду, начинается запор.Была у меня знакомая бабушка, дожила до 80 лет, полжизни в черном колхозном халате проходила, на ферме когда-то такие выдавали. Спился муж, повесился сын, отсудила у внучки дом, еще домище в селе был. После ее смерти в подполе банок 200 компотов и солений осталось, крышки проржавели, крысами обгрызены. Досталось все добро блудным родственникам, поросло травой забвенья. Не знала хозяйка меры, наворовала всего, положив на мертвые вещи свою неповторимую жизнь. Умерла в одиночестве, и если б не чужие люди, сгнила бы среди барахла. Какой мерой мерила, такая и ей досталась. «Как много есть на свете вещей, которые мне не нужны!» — убеждал еще Сократ.История ничему не учит, она только наказывает. Молча, но свирепо. Новые русские обзавелись длинными, сверх всякой меры, натуральными шубами. Забыли, что время фаэтонов давно миновало, но сильный пол по-прежнему имеет привычку выбрасывать «носовые очистки» на асфальт. Эти очистки имеют обыкновение прилипать к длинным хвостам. На хвостах непомерных дамских шуб очистки едут к ним на дом - как приложение к моде. Та же негигиеничная история с юбками «макси». О юбках «мини» могут многое рассказать гинекологи. Норма - «миди» — просится сама собой: удобна, гигиенична, красива, гармонирует с окружающим миром и не рискует попасть в колесо автомобиля, как длинный шарф Айседоры Дункан, задушивший ее. Длина юбок, конечно, дело вкуса, личное дело, если оно не отвлекает на принятие мер врачей, санитарок, аптекарей, родственников, чтобы исправлять последствия длины. Часто сообщают из разных мест о пользе ледяных обливаний. Три года лежит в сырой земле моя подруга, поклонница П.К.Иванова. Широкие плечи, мощная шея, умница, рукодельница, а уж доброты - через край. С каким блаженством окуналась в прорубь, обливалась дома, читала о любимом Учителе... Лыжи, всегда без шапки, голода-ние...Саркома. Три операции. Мускулистое тело истаяло до скелета. Кому холод полезен, как Порфирию Корнеевичу, у которого энергетика была раз в 500 сильнее средней, а кому, наоборот, полезна горячая банька, хотя скольких чрезмерных любителей ее вынесли из парилок.Долго я искала истину в питье: кто советует пить больше жидкостей, чтобы очистить организм, кто пишет, что во фруктах и овощах вполне достаточно соков. Только я нашла свою меру: пить через час. Вот это мне подошло отлично. Это моя мера - через час - полтора. Другим, может, требуется 5 литров в сутки - на здоровье. То же относится к кофе. Я не пью натуральный, только суррогат: с рожью, ячменем, цикорием - хорошо идет, когда морозы и сырость. Мне не нужно «взбадривать» себя - достаточно зарядки, физического труда на огороде, работы по дому, где нет удобств, чтения исключительных, отборных, духоподъемных книг, продолжения своих рукописей объемом в кубометр, которые никто не издаст, но хочется верить, что они и не сгорят. И постоянно в памяти ранняя гибель Василия Шукшина, который злоупотреблял крепким кофе. Умер на взлете, во время съемок фильма «Они сражались за Родину». Наркотики — имя им легион (и среди них -кофе), бодрят, но эта бодрость - иллюзия.Чрезмерность, безразмерность во всем - наша национальная черта. Её питает огромное пространство Родины, ее баснословные богатства. Извращаясь, эта черта убивает.Мера-разумность-доста-точность-гармония-соразмерность-красота. Здоровье - это норма, то есть мера во всем: еде, питье, разговоре, печали, радости, количестве одежды, мебели, электротехники, живности, цветов в квартире, разумность в загаре, на похоронах, свадьбах, юбилеях. В Древней Индии в IV или III веках до нашей эры были составлены советы, которые недавно вошли в энциклопедию «Мудрость тысячелетий»: «Не будь ни слишком грубым, ни слишком упрямым, ни слишком мягким, ни слишком склонным к доказательствам, ни слишком гневливым. Излишество в чем бы то ни было опасно: грубость раздражает людей, упрямство отталкивает, мягкость вызывает презрение, излишние доказательства обижают, слепая вера делает смешным, неверие ведет к пороку»....Выходим из электрички толпой, идем на свои «дачи». Тащит тележки и ведра в основном пожилое и совсем старое поколение. Где же дети, которым по 40-50 лет? Внуки, вполне смогшие бы выращивать для себя овощи и фрукты на каких-то шести сотках? Наша безразмерная, безрассудная «любовь» к ним сделала многих захребетниками, отучила от родной земли. Земля - это не только почва, кормилица. Земля - понятие священное, непостижимое. И до тех пор, пока она будет заброшена, заплевана, перекошена, не будет нам счастья. Задыхаясь, шатаясь из стороны в сторону, заводит со мной беседу по дороге бабушка лет за 70. Её историю я вижу по ее походке, но приходится снова слушать все то же: живет одна, ноги не слушаются, с утра давление, под языком таблетка, дети на Севере, дачу бросить жалко. Может, детям пригодится? У нее трехкомнатная квартира, пенсия - и легче всего сказать в ответ: «Мне бы ваши заботы!». Много веков назад сказано: «Нарушение меры даже в добрых делах порочно».Приходим: чистое поле, гуляет ветер с Оки, масса брошенных участков, на других кишат сорняки, кипят колорадские жуки на картошке, всюду заросли малины, осыпавшейся, дичающей. Лишний месяц провисела белая смородина, всюду безмерность -земли, растений, расхлябанности. Умерли, подрались, развелись... Вот джунгли из сладкой рябины, черной смородины, вишен, малины, усыпанной перезрелыми ягодами. Дача заброшена спившимся хозяином. В ней ходы и тропы, соседи давно унесли кусты крыжовника. «Все пьют», но этот дед пьет чрезмерно, с размахом. Постоянно думаю, окруженная со всех сторон пьяницами: «Когда же новый Пастер изобретет прививку против этой мировой напасти, которая давно перешла всякую меру и принесла муки наши, болезни и смерть?». Господь захочет наказать - лишит разума. «Жить дурно, неразумно, несдержанно -значит не плохо жить, но медленно умирать», — кажется так у Демокрита.. . У Михаила Булгакова есть автобиографический цикл рассказов «Записки юного врача». Среди них - «Тьма египетская». Перескажу коротко: уездная глушь, в ней захудалая больничка, доктору 24 года, на приеме -баба. Она достает из-за пазухи широкогорлый флакон и начинает выпевать безмерную благодарность: Спасибо вам, гражданин доктор, за капли. Уж так помогли, так помогли!.. Пожалуйста, еще баночку.Я взял у нее из рук флакон, глянул на этикетку, и в глазах у меня позеленело. Это была «порядочная порция белладонны».- Ты... ты... все приняла вчера? - спросил я диким голосом.— Все, батюшка милый, все, — пела бабочка сдобным голосом, — дай вам Бог здоровья за эти капли... полбаночки - как приехала, а полбаночки -как спать ложиться. Как рукой сняло...Я прислонился к акушерскому креслу.— Я тебе по скольку капель говорил? - задушенным голосом заговорил я. — Я тебе по пять капель... Что ж ты делаешь, бабочка? Ты ж... я ж... Этот зимний день был днем рождения доктора. Вечером сидел он с коллегами говорили об уездной тьме египетской, где горчичники ставят на тулуп и т.п. Ночью приехал больной мельник. Доктор, обрадованный тем, что это не роженица, стал осматривать крупного мужчину с малярийной лихорадкой, очаровываясь его послушностью и терпеливостью. Поставив диагноз, он написал записку, чтобы положили его в палату. И приписал: «Вот вам исключение! Интеллигентный человек!».Вскоре доктора разбудили: огромный этот мальчик был при смерти.- Вообразите, доктор! Он все десять порошков хинина съел сразу! В полночь.Сделали промывание желудка. Пахло камфарным маслом. Таз на полу был полон буроватой жидкостью. Мельник лежал истощенный, побледневший, до подбородка укрытый белой простыней.- Объясни мне только одно, дядя: зачем ты это сделал?! - в ухо погромче крикнул я.И мрачный и неприязненный бас отозвался:- Да думаю, что валандаться с вами по одному порошочку? Сразу принял - и делу конец.Как тут не вспомнить про любимые слова..Жаворонкова М.