★ЛюБиМыЙ★тЫр-ПыР★

«НЕТ В РОССИИ СЕМЬИ ТАКОЙ, ГДЕ Б НЕ ПАМЯТЕН БЫЛ СВОЙ ГЕРОЙ»

Литературное объединение «Мещёра» продолжает цикл публикаций, посвящённых 80-летию Победы в Великой Отечественной войне и писательской организации.
В семье каждого советского человека есть герои с интересными фронтовыми судьбами. Вот и в моей семье есть такие герои.
У моего отца – фронтовика Петра Андреевича Сидорова было два брата – Михаил Андреевич и Валентин Андреевич. Как же по-разному сложилась их судьба!
Старший Михаил ушел на фронт в первые дни войны, так как был кадровым офицером. Дома у него осталась молодая, беременная жена Катя. Осенью 1941 года она ему родила мальчика Славу. Михаил дошел почти до Берлина, но уже на территории Германии получил ранение и попал в госпиталь. До конца войны оставалось 10 дней.
Он написал домой письмо: «…Жив, здоров. Ранение не тяжелое, подлечусь и снова в бой». Забегая вперед, скажу, что письма в то время шли долго, и получили это послание уже после Победы.
С Победой радости у всех не было предела. «Ну, всё, теперь заживём. Война кончилась, все живы», - думали все родственники. Особая радость была у Кати. Она говорила своему четырехлетнему Славику: «Скоро ты, наконец-то, увидишь своего папку».
Тогда еще не знали, что в госпиталь, где находился Михаил, угодила бомба и он, вместе со многими, погиб. Какова же была трагедия в семье Сидоровых, когда вместо долгожданного сына, брата, мужа и отца они получили похоронку!.. А потом пришло и то письмо Михаила, написанное из госпиталя. Вот такая судьба у старшего из братьев Сидоровых.
Средний брат моего отца Валентин служил во флоте. На Черном море в Севастополе на эскадренном эсминце «Сообразительный» он тоже прошёл всю войну, но в отличие от судьбы своих братьев, Валентин и его эсминец за всё время боевых действий не получил ни одного повреждения. Благодаря сообразительным действиям капитана и его команды эсминец «Сообразительный» доставил немало хлопот немцам.
В книгах «Севастопольская хроника» и «Командир счастливой «Щуки» описаны похождения этого корабля. В 1970-х годах был спущен на воду эсминец «Сообразительный» в память о том, легендарном, боевом и удачливом судне. Вот только жаль, что в 90-е мирные годы ему, красавцу, не похожему на тот старый корабль, не посчастливилось остаться в боевом строю.
Ну, а мой отец Петр Андреевич, младший из братьев, воевал под Ленинградом (ныне Санкт-Петербург). Был парашютистом. Он говорил, что Сталин набирал молодежь 1925 г.р., в основном, в парашютные войска.
Учился парашютному делу в Псковской десантной дивизии. Сначала прыгали с аэростата из корзины, которая раскачивалась всё больше и больше по мере того, как очередной курсант отталкивался от края корзины. Поэтому последним уже было затруднительно даже подойти к дверце болтающейся корзины. Потом прыжки с самолета. В июне 1943 года был назначен командиром стрелкового отделения 10-й воздушно-десантной бригады. Серьезные испытания начались тогда, когда он был направлен в мотострелковое подразделение под Ленинградом.
Запомнился первый артобстрел. Солдаты пережидали его в окопах. Казалось, немцы утюжили каждый квадратный метр, и шанса выжить не было ни у кого. Каково же было удивление отца, когда после канонады, кроме него, то там, то тут поднимались бойцы и шли в атаку.
Однако, везло не всегда. В одном из боев, когда их сбросили с неба прямо в пекло (как правило, бросали в самое пекло), в его ногу попали два осколка. Во время войны с такими ранениями не церемонились. Ему грозила ампутация ноги. Женщина хирург, увидев еще совсем мальчика, посмотрела документы и сказала: - «Ох, пацан ведь еще, 19 лет, ему жить и жить» и не стала делать ампутацию, а решила лечить. Спасибо ей за это огромное! Хотя один из осколков давал о себе знать всю оставшуюся жизнь.
Были и курьезные случаи. Однажды ночью, после приземления, как рассказывал мне отец, он начал гасить купол парашюта, чтоб не унесло ветром вместе с парашютом, потом подтягивал стропы, а они за что-то зацепились. Ночь кромешная – ничего не видно. Подходит разобраться, в чем дело, и видит рядом забор. Вот было бы обидно получить еще одно ранение не от снаряда, а от огородного штакетника.
Много было случаев, если все рассказывать, то это надолго. Когда я был еще маленьким ребенком, не понимал, почему отец подходил вплотную к экрану телевизора, когда показывали фрагменты кинохроники Парада Победы 1945 года. Потом, повзрослев, я понял, что он пытался увидеть себя среди марширующих. Он был участником Парада Победы 1945 года. Рассказывал, как они тренировались по ночам на Красной Площади в Москве. На самом параде отец шел в строю правофланговым, а они смотрели прямо, в отличие от остальных, которые держали равнение направо. На трибуну, где находилось всё руководство страны во главе со Сталиным. Отцу тоже хотелось посмотреть на кумира всех фронтовиков, всего народа, и ему приходилось переводить взгляд то на трибуну, то на линию на брусчатке, которой надо было придерживаться. Понятно, что для Парада отбирали стройных, красивых и заслуженных солдат, каковым и являлся мой отец.
За время войны он совершил 39 прыжков с парашютом с высоты 400, 800 и даже 1000 метров! Был награжден 13-ю различными орденами и медалями. Среди них есть правительственные: орден «Славы 3 степени», медали «За победу над Германией», «За отвагу». Самая большая его гордость – орден Славы.
Я всегда гордился моим отцом. Гордятся им и мои дети. Его часто приглашали на встречи ветеранов. Она проходила в Раменском под Москвой. Однажды, когда они шли в строю по городу, к нему подбежала девочка и вручила ему цветы. Он тогда ей сказал: «Будь счастлива, ничего не бойся, войны больше не будет!».
Как жаль, что сейчас наши дети и внуки всё-таки столкнулись с нестабильностью в мире, а хотелось бы, чтобы мой отец не ошибался, говоря слова той девочке.
МИХАИЛ СИДОРОВ. Фото из семейного архива.