Предыдущая публикация
Крушение рейха
Жертвоприношение на Первомай
Но каковы же потери сторон в Берлинской операции?
Нынешние фальсификаторы, прибавляя и прибавляя нам потерь, уже добрались чуть ли ни до миллиона.
Но вот каковы потери сторон в битве за Берлин на самом деле:
«С 16 апреля по 8 мая погибли 78 тыс. советских солдат. Нацисты потеряли 395 тыс. человек. СССР заплатил дорогую цену за освобождение Берлина. Однако, судя по соотношению потерь, все меры, принятые советским командованием, были оправданы» ((130) Заквасин А., Хлусова К. Безоговорочная капитуляция: почему Запад не может простить Красной армии взятие Берлина. Цит. по: https://russian.rt.com/science/article/379259-sssr-vz ..).
И вот как развивались события, благодаря получаемой Гитлером дезинформации от своих всех и вся извечных победителей, в заключительной операции 2-й мировой войны — Берлинской:
«…войска ударной группировки к исходу 19 апреля прорвали третью оборонительную полосу и за четыре дня продвинулись на глубину до 30 км, получив возможность развивать наступление на Берлин и в обход его с севера. В прорыве обороны противника большую помощь оказала авиация… В боях под Берлином майор И.Н. Кожедуб увеличил счет сбитых самолетов врага до 62. Прославленный летчик был удостоен высокой награды — третьей Золотой Звезды…» (Громыко А.А., Егоров, А.Г., Епишев А.А., Желтов А.С., Жилин П.А., Жуков Е.М., Куликов В.Г., Огарков Н.В., Федосеев П.Н., Цвигун С.К., Румянцев А.М., Кожевников В.М. и др. История Второй мировой войны 1939–1945. Т. 10. . Воениздат М., 1979. С. 329).
«В 1 317 воздушных боях было сбито 1 132 самолета противника (Советские Военно-Воздушные Силы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг., с. 412). Разгром сил 6-го воздушного флота и воздушного флота “Рейх” был завершен в первые пять дней операции…» (Там же, с. 346).
Успешно развивали наступление и войска 1-го Украинского фронта:
«Стремительное наступление 3-й и 4-й гвардейских танковых, а также 13-й армий уже к исходу 20 апреля привело к отсечению группы армий “Висла” от группы армий “Центр”… В высших кругах вермахта начался переполох…» (Там же, с. 332).
А стремительное наступление продолжалось.
Наши войска:
«…всего за десять дней преодолели мощную оборону врага по Одеру и Нейсе, окружили и расчленили его группировку на берлинском направлении и создали условия для ее полной ликвидации» (Там же, с. 335).
Но почему с таким удивительным постоянством мы стремительными ударами прошибали долговременные бетонированные конструкции столько лет упорно возводимые всей полоненной Европой, согнанной в Германию Гитлером?!
Ответ на это дал в период своей жизни в немецком плену наш крупный еще дореволюционный специалист по долговременным бетонным сооружениям генерал Карбышев. Вот как он пояснил открытую ему немцами программу построения оборонительных сооружений Германии своим соузникам при очередной попытке немцев привлечь его на свою сторону:
«Масштаб значительный, но ни одной свежей, оригинальной идеи в военной инженерии… Все удивительно шаблонно» (Решин Е.Г. Генерал Карбышев. Издательство ДОСААФ СССР. М., 1973. С. 294).
То есть примитивно и однопланово. Потому для нас захватить эти столь упорно возводимые сооружения особых проблем и не составило: вся их долговременность зависела лишь от наличия в наших арсеналах необходимого калибра снарядов и бомб. И что все же оставалось не похороненным под обломками, стремилось побыстрей сбежать куда бы то ни было.
Но в противовес немцам: русский человек стремился не просто дожить до Победы, но именно завоевать ее! Вырвать у врага с боем. Это удивительно, но факт:
«Даже раненые бойцы не покидали поля боя. Так, в 65-й армии более двух тысяч воинов отказались от эвакуации в тыл (Архив МО, ф. 236, оп. 2675, д. 194, л. 39)» (Громыко А.А., Егоров, А.Г., Епишев А.А., Желтов А.С., Жилин П.А., Жуков Е.М., Куликов В.Г., Огарков Н.В., Федосеев П.Н., Цвигун С.К., Румянцев А.М., Кожевников В.М. и др. История Второй мировой войны 1939–1945. Т. 10. . Воениздат М., 1979. С. 336).
Ну и где эта болтовня про некие мифологические атаки из-под палки?! Две тысячи раненных бойцов отказались получить заслуженный в боях отдых. Им, несмотря на ранения, самим хотелось придушить немца в его же норе! Какой тут госпиталь? Ведь они уже приблизились к самому логову. Неужели же c вторгшимися к нам полчищами крысиных шатунов-культуртрегеров все будет покончено без них?! Неужели же они отдадут кому-то другому выпадающую на их долю уникальнейшую возможность самим расправиться с пожегшей их города и села гадиной!? Неужели они откажутся присутствовать при уничтожении гаденышей, попрятавшихся в свое заветное бетонированное логово в надежде избежать справедливого возмездия?! Да и не только поприсутствовать, но и самим в их уничтожении приложить руку?
И вот подошел финал:
«Начиная с 27 апреля, враг уже не мог сколько-нибудь прочно закрепиться ни на одном рубеже. Началось стремительное преследование его отходящих частей…
…скорость продвижения наших войск в сутки достигала 25–30 километров. Сметая все преграды на своем пути и уничтожая сопротивлявшегося врага, наши войска неудержимо продвигались вперед» (Рокоссовский К.К. Солдатский долг. Воениздат. М., 1968. С. 371).
Берлин был сильно укреплен и забит до отказа немецкими войсками. Однако же, во-первых, часть наиболее боеспособных дивизий Гитлеру пришлось использовать при тщетной попытке заткнуть образовавшуюся брешь в обороне у Зееловских высот, где они были нами перемолоты в полевом встречном сражении. Во-вторых, в оставшихся пока еще целыми частях основу составляли новобранцы из зеленых юнцов и седых стариков, чья профессиональная пригодность уже в силу не подходящего для данного рода деятельности возраста не могла быть удовлетворительной. Ведь если старику даже и пробовать целиться безполезно, у него зрение страдает, то зеленому юнцу еще менее такого рода занятие подходит: его психика для хладнокровного выискивания цели совершенно не годится. Руки будут дрожать от страха и перенапряжения. Ведь если и прекрасно обученные бойцы, по свидетельству маршала Жукова, не выдерживали единоборства с безстрашно идущим в смертельную атаку русским солдатом, стреляя наугад, спеша поскорей снова спрятаться в свой спасительный окоп, то как должны были чувствовать себя необученные их дети 14–16 лет? А в особенности тогда, когда на него идет человек, давно благополучно уже изничтоживший еще на своей земле всех их отцов, а теперь пришедший и за их детскими жизнями?
И кто этого желторотика, впервые попавшего в настоящий бой и вжимающего голову в плечи от каждой еще лишь в десятке метров пролетающей шальной пули, подпустит на 30 м для выстрела по танку? Ведь наш танкист не на экскурсионном автобусе сюда приехал, но пробился с боями из-под Курска и Орла; и даже из-под самого Сталинграда!
Да он такую выставленную на его пути шушеру будет класть сотнями и тысячами! Что, собственно, тогда и происходило. Потому-то солдаты, получив вместе с ранением прекрасную возможность досрочно живыми вернуться с войны, так удивительно дружно стремились от нее отказаться. И они не сумасшедшие и не мазохисты, желающие по призыву «радяньской коммунистической партии» лечь костьми за идеалы «прогрессивного человечества». Просто они — «охотники». И пришли сюда охотиться за зверем. Тем самым зверем, который уже загнан ими в берлогу, откуда некогда и произвел на них нападение этот шатун-людоед: Beer-лин (медвежье логово!). И что ему, охотнику, какая-то полученная при загоне царапина?! Ведь вот же берлога — совсем близко — руку протяни. И они охотники опытные. Потому страха перед медведем-шатуном у них нет, хоть риск имеется — и не малый: в таком единоборстве с лютым загнанным в угол диким зверем всякое может случиться.
А этим раненым зверем являлся спрятавшийся в логово неизлечимо больной людоедским недугом господомании — гер манн (господо-человек), чья сила с каждым днем таяла вместе с кровью, истекаемой от полученных ранений еще под Курском и Москвой, Севастополем и Сталинградом. И хоть к тому времени агрессивности своей он нисколько не убавил, еще так и продолжая люто огрызаться оскалом своих еще страшных клыков, однако же, при этом, страшилище-людоед уже едва держался на ногах. Потому русский человек и пришел сюда «с рогатиной», чтобы удавить людоеда-шатуна, чуть ранее учинившего расправу с его родителями, детьми и односельчанами, познавшего вкус человеческой крови и от того ставшего неизлечимо больным.
И шел русский солдат в Берлин именно для того, чтобы своими руками удавить эту разбушевавшуюся гадину. Чтобы больше не видеть мертвых растерзанных тел своих односельчан. Чтобы не слышать колокольного звона Бухенвальда и Майданека, Освенцима и Дахау.
Потому русские солдаты так отчаянно рвались в бой. О чем и свидетельствует наш маршал Победы:
«У многих еще не зарубцевались раны от прошлых боев. Раненые не покидали строя. Все стремились вперед. Будто и не было четырех лет тяжелой войны: все воспрянули духом, чтобы совершить великое дело — водрузить Знамя Победы в Берлине.
Много вдохновения, героизма и дерзости проявили в боевых действиях наши воины. Зрелость нашей армии, ее рост за годы войны полностью отразились в берлинском сражении. Солдаты, сержанты, офицеры и генералы показали себя в Берлинской операции творчески зрелыми, решительными и отчаянно смелыми людьми» (Маршал Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. Том 2. Издательство агентства печати новости. М., 1978. С. 313).
Потому зверь в своем логове был ими просто физически уничтожен. Ведь не только мужество, талант и вдохновение руководили победителями той блестяще выигранной войны, принесшей нам такую долгожданную весть: Победу. Творческая инициатива была поддержана уже и материальными средствами. И более чем солидными:
«Каждая атака пехоты и танков сопровождалась массированными ударами артиллерии и авиации, которые наносились на всех участках фронта. 11 тысяч орудий разного калибра через определенные промежутки времени открывали одновременный огонь. С 21 апреля по 2 мая по Берлину было сделано почти миллион 800 тысяч артиллерийских выстрелов. А всего на вражескую оборону в городе было обрушено более 36 тысяч тонн металла.
На третий день боев в Берлине по специально расширенной колее к Силезскому вокзалу были поданы крепостные орудия, открывшие огонь по центру города. Вес каждого снаряда составлял полтонны» (Там же, с. 304–305).
А ведь именно такой максимальный вес поднимает в воздух тяжелый бомбардировщик! То есть каждый выстрел равнялся самолетовылету! Но если бомба могла упасть и на проезжую часть, тем нанеся обороняющимся не слишком много вреда, то снаряд мимо стоящих напротив него домов пролететь просто не мог. И наносился-то выстрел — в упор!
И после принятия деятельного участия в расстреле врага еще и этого мощнейшего оружия, что и понятно:
«Оборона Берлина разлетелась в пух и в прах» (Там же).
Но это стало ясно еще до подачи крепостных орудий. Ведь уже:
«— К 22 апреля, — показал Кейтель потом на допросе, — стало ясно, что Берлин падет…» (Там же).
Но приказа о сдаче города отдано не было. И немцы послушно продолжали умирать, от страха и ужаса, не видя иной возможности для своего спасения, все сильнее вжимая голову в плечи. Но одного страха для победы было все же маловато: немец не русский — Берлин не Москва. Потому для издыхания прижатого рогатиной к самому дну берлоги медведя-людоеда вполне хватило и недели:
«30 апреля гитлеровские войска в Берлине фактически были расчленены…» (Громыко А.А., Егоров, А.Г., Епишев А.А., Желтов А.С., Жилин П.А., Жуков Е.М., Куликов В.Г., Огарков Н.В., Федосеев П.Н., Цвигун С.К., Румянцев А.М., Кожевников В.М. и др. История Второй мировой войны 1939–1945. Т. 10. Воениздат М., 1979. С. 342).
То есть у зверя уже оттяпали топором лапу-другую, но он все еще скалил клыки…
Однако же корабль тонет и крысам пора его покидать. Потому:
«Среди фашистского руководства началась паника…» (Там же).
Которая и закончилась вполне закономерно для масонского руководителя страны-агрессора: загадочной смертью Гитлера.
Сам он отправился в геенну или ему в этом сильно помогли?!
До сих пор это так до конца и не выяснено.
Однако ж сама дата смерти не может не навести на размышления, говорящие о связи его гибели с каким-то магическим ритуалом. Бренанн, например, считает, что данное священнодейство:
«…было жертвоприношением Властям Тьмы. 30 апреля — это древнейший праздник костров, день, который переходит в Вальпургиеву ночь. Это, возможно, наиболее важная дата во всем календаре сатанизма [потому-то атеистические власти СССР так всегда чествовали Первомай - А.М.]» (Бренанн Д. Черная магия Адольфа Гитлера. М., 1992. С. 80).
Но сам себя «эвакуировал» к своим богам Гитлер или ему сильно в том помогли его подопечные, повторимся, до конца так и осталось не выяснено. Однако ж сама дата полностью подтверждает все наши подозрения насчет его принадлежности к некой законспирированной тайной сатанинской организации, легко покончившей со своим шефом воизбежание утечки секретной информации в случае его теперь уже неизбежного пленения русскими.
Вот чему сильно удивился маршал Жуков при посещении берлинского госпиталя, где находились раненые немцы:
«Первое, что бросилось в глаза, это то, что большинство раненых были юноши, почти дети, от 15 до 17 лет» (Маршал Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. Том 2. Издательство агентства печати новости. М., 1978. С. 380).
Понятно, годик–другой, чтобы эту его фразу просто напечатали, а не изъяли из текста, Жукову пришлось плененным раненым этим желторотикам еще и прибавить. Что ж он не знал, что 17-летние попадали к нему же в плен еще с лета 1942-го и что с лета 1944-го Гитлер набирал уже 16-летних?
Но катастрофическая нехватка физически пригодного для ведения войны контингента в личном составе частей вермахта отнюдь не умаляет выдающегося значения наших последних решительных сражений. Но, наоборот, именно это и подтверждает ту простую истину, что вовсе не наши ряды были выкошены до последнего человека, как теперь пытаются нам внушить фальсификаторы, но наоборот: нами выкошен и полностью обезкровлен враг, вторгшийся к нам с мечом. И мы с ним не чванькались, но добили в его бетонированном логове так жестоко, что практически некому уже теперь вновь поднимать на нас руку — мы ее отрубили!
Следующая публикация
Нет комментариев