Герман Сафронов

О свободе слова

#политика
То, что понимают под «свободой слова» борцы за данную «свободу», никакого реального отношения к понятию свободы не имеет. Свобода означает познание объективных законов, на основе которых существует вселенная и общество, и руководство этими истинами в своей деятельности. Тогда как буржуазное обществоведение, откуда черпают свои мировоззренческие установки журналисты, представляет собой вид интеллектуальной проституции и эклектический набор разнообразных субъективистских теорий, никак и ничем друг с другом не связанных. Короче говоря, набор мнений, а не объективной истины об обществе. К тому же, классовое положение буржуазных обществоведов таково, что они объективно способствуют укреплению диктатуры буржуазии и не приемлют даже теоретический выход за рамки буржуазных отношений. Иначе просто не получат хлеба насущного за свою работу.
Поэтому мы, марксисты, говоря о «свободе слова», как и о любом другом вопросе, исходим из классового принципа. Если государственный строй буржуазный, если в нем установлена система буржуазных капиталистических отношений, если общество разделено на множество борющихся за выживание индивидов в условиях эксплуатации, то, следовательно, говорить о свободе вообще абсурдно. Поскольку таковое общество находится в плену анархии экономических отношений, то есть войны всех против всех, а значит, это не свобода.
Государство как инструмент, гарантирующий осуществление капиталистического бытия, находится в руках буржуазного класса, а, следовательно, власть осуществляет не какая-то отдельная группа в масштабе страны, а весь класс буржуазии в целом. Любители «свободы слова» кричат о «диктатуре». Но та «диктатура», о которой говорим мы, марксисты, и о которой говорят они — принципиально отличаются друг от друга.
Мы говорим о том, что буржуазия при помощи государства охраняет свое господство и осуществляет власть над классом подчиненным, присваивая труд наемных рабочих. Каким бы видом труда последние не зарабатывали себе на жизнь — умственным или физическим, производительным или нет. Тогда как любители «свободы слова», говоря о «диктатуре», имеют в виду диктатуру лиц. Как писал Ленин:
«С вульгарно-буржуазной точки зрения, понятие диктатура и понятие демократия исключают друг друга. Не понимая теории борьбы классов, привыкнув видеть на политической арене мелкую свару разных кружков и котерий буржуазии, буржуа понимает под диктатурой отмену всех свобод и гарантий демократии, всяческий произвол, всякое злоупотребление властью в интересах личности диктатора».
В примитивном сознании буржуазного обывателя, пусть даже и сильно ученого, в одном ряду диктаторов стоят и Сталин, и Гитлер, и Путин, и Си Цзиньпин, и Пол Пот, и Ким Чен Ир, и Каддафи, и Хусейн, и Янукович, и т.д. Поскольку взгляд у них на политику предельно вульгарный, как на борьбу различных групп за передел имущества и власти, они упускают из вида, что власть, как и диктатуру, осуществляют не отдельные личности и элитарные группы, а классы. Отрицая классы и классовую борьбу, которую, как известно, открыл даже не Маркс, они приходят к абсурдным выводам, и в результате у них диктаторами оказываются личности, которые были в своё время вождями разных классов, феодализм процветает при капитализме, в России, оказывается, господствует большевизм, а Путин — царь.
То же самое и со свободой — путаница, в лучшем случае обслуживающая борьбу одного отряда буржуазии с другим её отрядом.
В буржуазном обществе свобода отсутствует в принципе, поскольку экономику невозможно представить без «краеугольного камня» — конкуренции и рыночных отношений, точно так же политику невозможно представить без защиты частной собственности на средства производства, орд полицейских и солдат. Что и рождает приниженное, крайне несвободное положение большинства.
Интересы тех или иных буржуазных партий определяются интересами олигархов, которые данные партии содержат. Соответственно, если речь идет о свободе как познанной необходимости, об истине, которая объективна и независима от мнений, то нужно признать, что множество партий, которые борются друг с другом, доказывает как минимум то, что общество находится в состоянии внутренней войны.
Итак, свобода есть, во-первых, научное познание необходимости общественного развития, прогресса. Не учёт всех интересов при всеобщей конкурентной борьбе, не «социальный компромисс», не «развитие нации», а именно конкретный научный анализ — что такое человеческое общество, как оно устроено, на какой стадии развития находится, какой исторический путь прошло, куда и как ему необходимо двигаться. Во-вторых, это претворение в жизнь данной научной программы общественного развития, которое возможно только путём повышения социальной однородности, то есть уничтожения классового деления общества. Ясно, что центральным условием данного подхода к свободе является завоевание политической власти рабочим классом, т. е. крупной социальной группой, исторически возникшей как сила прогресса.
Свобода слова, таким образом, есть всего лишь элемент буржуазного права, появившийся в известный исторический момент и существующий как инструмент господства буржуазии. Марксисты обязаны овладеть этим инструментом и повернуть его против эксплуататоров. Однако стратегически марксисты выступают не за свободу слова вообще (как у французского классика Просвещения: «Я не согласен ни с одним словом, которое вы говорите, но готов умереть за ваше право это говорить»), а за свободу научного слова, пропаганду объективных истин.
Что же касается капитализма, то в силу господства рыночных отношений существует и рынок СМИ. Каждый отдельный сайт, каждый отдельный журнал, газета принадлежат конкретному собственнику, который определяет редакционную политику данных органов. Здесь не спасает и не может спасти даже формально-юридическая свобода редакции. И где здесь, собственно говоря, демократия? И в такой ситуации любители «свободы слова» говорят о покушении на неё? Это нелепо. Никакой «свободы слова» нет точно так же, как и демократии. Если уж и говорить о демократии, то действительная демократия может себя проявлять только в условиях экономического равноправия. Следовательно, когда речь идет об усилении контроля над СМИ в буржуазном государстве, речь, прежде всего, заходит о монополизации рынка СМИ и обострении интересов частных собственников. Поскольку «свобода слова» в буржуазном государстве является соответственно буржуазной свободой слова. Но не «свободой слова» вообще.
Нужно отметить роль государства в этом контексте. Оно всесильно, и, несмотря на все гарантируемые права и свободы граждан, оно, как машина классового подавления, используется как инструмент защиты интересов группы, которая в данный момент в конкретной стране осуществляет управление им, не разрушая, а укрепляя общие экономические и политические порядки. Сама постановка вопроса о необходимости государства в буржуазном обществе для защиты прав граждан не выдерживает критики, поскольку в классовом обществе, где малая часть населения владеет всеми средствами производства, оно может работать только в интересах обеспечения интересов господствующего класса предпринимателей. Тем более, если речь идёт о защите государством свободы слова. Это может означать лишь то, что кто-то этой свободой пользуется в своих интересах, влияя на государство. А если же речь идет об обеспечении «информационной безопасности», то силовая машина государства включается для того, чтобы подавить всех несогласных с «генеральной линией»: как предпринимателей, имеющих в своем распоряжении те или иные телеканалы и сайты, так и простых граждан, считающих, что у них есть «право» на свободный доступ к информации. Но как мы видим в условиях обостренной конкуренции, ведущие партии крупнейших буржуазных государств выносят на обсуждение законопроекты, которые позволят отсеять нежелательные по их мнению источники информации.
Если в случае с буржуазным государством монополизация как рынка интернет-провайдеров, так и СМИ осуществляется с целью подчинения единой линии информационной политики, то в государстве рабочего класса уничтожение рынка СМИ проводится синхронно с уничтожением права частной собственности на средства производства вообще и в контексте классовой борьбы с целью лишения возможностей оказывания буржуазного влияния.
Буржуазные юристы все думают, как урегулировать друг с другом права частного лица и так называемый «общественный интерес». Это неразрешимое противоречие есть сущность буржуазного общества в этом аспекте, которая порождает многочисленные конфликты, поскольку, как уже неоднократно указывалось, право существует там, где необходимо классовое принуждение.
Кстати, о «воле народа». Широко применяется одно из подобных формулировок — «общественное мнение», которое якобы выражает мнение определенных групп населения и их настроения. Данное определение страдает многими неточностями, которое при этом не учитывает классовый характер общества. Поэтому, говорить о некоем «общественном сознании», но при этом, не говорить о конкретном его классовом устройстве — это серьезная ошибка.
При анализе также нельзя говорить об абстрактном «обществе», которое, по мнению журналистов, конечно же, представляет собой совокупность индивидов без классового различия. Но при этом, приписывать обществу те или иные мнения без классового анализа означает уйти в пустую абстракцию. Мы знаем, что общество, исходя из господствующего экономического строя, делится на группы, которые при существующих экономических порядках выполняют разные функции и, соответственно, имеют различный образ жизни и сознание, но самое главное — объективно друг другу противопоставлены.
Каждая политическая сила имеет своих политологов или политтехнологов, которые разрабатывают методы работы с массами и, общаясь с прессой, сообщают информацию и взгляд на положение вещей по тому или иному поводу с ориентировкой на конкретного заказчика, который оплачивает работу конкретного политолога. Таким образом, инфополе наполняется содержанием от самых разных источников, которые ведут непрерывную борьбу в рамках тождественного признания незыблемости капиталистических порядков. Несмотря на то, что в конституции прописывается формальный пункт о том, что «народ является источником власти», «народ» — это понятие абстрактное, что позволяет политтехнологам «ездить» по ушам наемным работникам, составляющим большинство населения, и убеждать их, например, что голосование на выборах является главным доказательством демократии.
Таким образом, наемные работники, не имея своей партии, не способны защитить свои интересы, которые в корне противоположны интересам капиталистов. И их сознание в значительной степени находится под влиянием буржуа, которым в этом помогает проституированная интеллигенция, в том числе журналистская.
Таким образом, получаем, что «общественное мнение» является той системой буржуазных взглядов, которые транслируются через СМИ в сознание рабочих масс.
Выдержка из статьи "Свобода слова и борьба с «фейк ньюс»" - prorivists.org/fakenews/

Всех инакомыслящих у нас посылают... в партию инакомыслящих

#пнц, #оппортунизм
Поскольку организационная работа партии есть лишь воплощение научной теории в жизнь, и научная теория не может не иметь первенства в политической практике, постольку содержание тактических шагов, связанных с компромиссами, т.е. временными отступлениями от стратегической линии, должно быть предметом исследования всего актива партии до принятия решения Центральным Органом партии.
Решение, принятое ЦО партии, не подлежит дальнейшему обсуждению. Все предложения по повышению эффективности деятельности, направленной на выполнение принятого ЦО решения в специфических региональных и местных условиях, должны не противоречить общей линии партии, рассматриваться и утверждаться ПО на региональном и местном уровнях с немедленным информированием ЦО о найденных решениях.
Научный централизм предполагает, во-первых, наличие в партии, безусловно, научно обоснованной стратегии действий, во-вторых, носителей научного подхода, компетентность которых подтверждена практикой, в-третьих, систему пополнения центрального органа партии научно состоятельными кадрами по результатам научно-теоретической, агитационно-пропагандистской и организационной работы.
Строго говоря, ленинский и сталинский период руководства партийной жизнью характеризовался последовательными победами именно в силу господства наступательного научного централизма и обоснованного ограничения демократизма, что позволяло, во-первых, решать вопросы предельно оперативно, а во-вторых, нейтрализовать оппортунистов, минимизировать их количество в руководящих органах и исключить перевод партийной политики в русло безбрежной демагогии.
По личному признанию противников Ленина и Сталина, работа партийного актива в период их руководства, вращалась не вокруг вопроса о том, что делать, а вокруг вопроса о безусловном выполнении стратегических разработок вождей. И дело здесь вовсе не в каком-либо изощренном ограничительстве, «выкручивании рук», а в КАЧЕСТВЕ гениальных решений Ленина и Сталина, что позволяло одерживать победы над оппортунистами на стадии утверждения этих стратегических разработок съездом партии. Дело бы шло ещё быстрее, если бы в уставе партии съезду отводилась не законодательная, а информационная роль, если бы уровень научно-теоретической подготовки кадров позволял им противостоять атаке оппортунизма на местах. Но приходилось ежегодно собирать актив партии на съезды, чтобы в течение нескольких дней отбивать идиотские нападки оппортунистов, развенчивать их изощренные спекуляции и методом демократического голосования принуждать оппортунистов не за совесть, а за страх выполнять решения съезда.
Можно только сожалеть о том, что в партии редко применялась практика исключения несогласных. Ведь совершенно очевидно, что, будь в стане оппортунистической оппозиции хоть какая-либо убеждённость в научности их стратегии, они образовали бы свою партию, завоевали доверие рабочего класса и повели бы его за собой. Именно тот факт, что оппозиция никогда не покидала партию, яснее всего доказывает убежденность самих оппозиционеров в их полной бездарности и их способности существовать, только паразитируя на здоровом теле. Поэтому, в ПНЦ, всякому лицу, убежденному в наличии альтернативной линии пропаганды и агитации, тактики и стратегии, партией должна немедленно предоставляться ничем не ограниченная возможность для самовыражения и организаторских действий, но вне рядов ПНЦ.
Из статьи «Демократический централизм как питательная
среда для размножения «бацилл» оппортунизма в коммунистической партии» - http://proriv.ru/articles.shtml/podguzov?contr_demcent_1

Суть марксистского подхода к обществу

#философия
Сегодня, как известно, буржуазное обществоведение «точно не знает», что такое человеческое общество, поэтому определяет его совершенно абсурдно как всех людей с совокупностью всех их взаимодействий. Причём формы общественных отношений буржуазная наука «исследует» словно штатный бухгалтер, дотошно выписывая каждой крупной устойчивой форме отношений свою «ячейку» в схематике истории человечества, перечисляя ушедшие и существующие формы отношений, общественные институты и целые типы обществ, но при этом боязливо отвергая необходимость действительного исследования объективных причин и выявление законов их трансформаций, появления и отмирания.
Суть же марксистского подхода к обществу заключается в том, что как раз развитие общества является ключевой, наиболее представительной характеристикой человечества. Причиной развития служит рост общественного характера материального и духовного производства, который тормозится паразитизмом противопоставленных всему остальному обществу частных лиц. Иными словами, в классовом обществе причиной развития является классовая борьба. И главное: марксизм доказал, что для перехода от низкокачественного двигателя прогресса — классовой борьбы к высокоэффективному, бесконфликтному, необходимо сознательное приведение производственных отношений в соответствие с общественным характером воспроизводства материальных и духовных условий существования человечества.
Всё движение общества от менее развитого состояния к более развитому состоянию предстаёт как продвижение «по дороге» объективной необходимости развития сознания, или сознательности. Именно потенциал сознания, то есть универсальной формы отражения, позволяет совокупности людей достигать и развивать такое качество отношений, которое заключается в нарастании осознания возможности, а затем необходимости коллективной жизнедеятельности для достижения целей развития.
Таким образом, общество означает, во-первых, определённую форму материи, во-вторых, не просто форму материи, а форму материи в развитии, то есть в движении от одного, более примитивного качества к следующему, более совершенному качеству.
Очевидно, что начальным качественным состоянием пралюдей было стадо, а необходимо следующим после теперешнего — коммунизм — истинная история человечества.
То есть главное, что отличает общество как форму материи от всех иных элементов бытия — это неуклонный рост качества отражения.
Из статьи «О философии чучхе с точки зрения марксизма» - https://prorivists.org/juche_philosophy/