Империя возвращается в военные городки,
Разучивает "Смуглянку", ходит в берцах и камуфляже.
Гудки в телефоне долгие, а проводы коротки,
В походном мешке жгуты, тушенка, спичечные коробки,
Живая вода во фляжке.
Империя возвращается на старые рубежи,
В родные села, которые так памятны ей по фоткам,
Отыскивает окопы и оплывшие блиндажи,
Из рельсов мастерит противотанковые ежи,
Внимает радиосводкам.
Империя возвращается в покинутый было строй,
Находит вечный огонь, который запросто был потушен,
Тебя называет братом, а подругу твою - сестрой,
И всматривается пристально в чужой беспилотный рой,
Летящий по наши души.
Ренат Фасхутдинов
Ну здравствуй, мартовское безумие, моя вселенная, дух огня. Все так понятно и предсказуемо, что нам нельзя ничего менять. Все так продумано и устроено (какими силами, черт возьми!), что заголовки к моим историям всегда оказывались людьми. Все так отчетливо предначертано, давно расставлено по местам, никто из нас не спросил, зачем это, и спорить тоже никто не стал. К какому богу пристать с вопросами, на чью победу идет игра? Давай без шуток, теперь мы взрослые, серьезный возраст. И этот мир нам обязан нравиться, и не к лицу нам вести войну. Но помни, свет мой, из этой матрицы есть выход в звездную тишину.
И этой ночью, отбросив сложные законы жанра, замедлив миг, я каждым словом вхожу подкожн