наталья снегирева

Детство, прерванное войной Сентябрь 1941 года. В маленькой деревне Подборовье царит тревога: немецкие оккупанты подходят всё ближе. Трёхлетняя Нина жмётся к маме, сжимая в руках тряпичную куклу. Вдруг во двор врываются чужие солдаты. Один из них рычит команду: "Шнель, шнель!" – торопит он по-немецки, размахивая винтовкой. Малышка не понимает немецких слов, но чувствует опасность. Она послушно топает короткими ножками, прижимая к груди свою игрушку: "Иду, иду…" – лепечет Нина на своём родном языке, пытаясь не отстать. Однако терпение солдата на исходе. Он грубо хватает девочку за шиворот, её ноги отрываются от земли. Мир переворачивается – кукла выпадает из рук Нины и летит куда-то назад. Солдат швыряет ребёнка в кузов грузовика, битком набитого перепуганными людьми. Мама успевает в последнюю секунду поймать дочку на руки – к счастью, Нина не ударилась и не ушиблась. Гружёная семьями соседей и плачущими детьми, машина трогается в неизвестность. Так началась одна из самых страшных глав

Бывают такие судьбы, о которых надо непременно снимать кино. В такие истории порой сложно поверить. Наш рассказ о Петре Сергеевиче Яковлеве, который за год до начала Великой Отечественной войны был призван на службу. Когда фашисты напали на нашу страну, он, как и многие его сослуживцы из особой мотострелковой дивизии им. Дзержинского, подал рапорт об отправке на фронт. Его просьбу удовлетворили осенью сорок первого года, после чего Яковлева отправили на фронт под Орлом. Фашисты решительно продвигались вперед - закончить войну планировалось за пару месяцев. Но наши воины в тяжелых условиях, с трудом, но тормозили наступление вермахта. В одном из ожесточенных боев молодого бойца сразил осколок. Товарищи вынесли чуть живого сослуживца под артобстрелом, решив, что до госпиталя его вряд ли довезут. Того же мнения был и санинструктор, который, тем не менее, направил его в госпиталь. В родной дом, правда, ушла «похоронка». Но поторопились. Врачи из госпиталя потрудились на славу, сделали пооч

В холодное январское утро 1943 года в селе Девица Воронежской области раздались выстрелы. Семь мальчишек, едва шагнувших в юность, стояли перед глубокой ямой, которую сами же вырыли в снегу. Они не знали, что копают себе могилы. Метель хлестала их лица, но они работали, стиснув зубы, под прицелом немецких автоматов. И вдруг — залп. Лишь один голос, тонкий и отчаянный, успел прорезать тишину: «Мама!..» Это был тринадцатилетний Митроша Жерноклеев. А затем — тишина. Семь юных сердец остановились навсегда. Их звали Девицкими орлятами. Их подвиг, почти забытый в школьных учебниках, — это история о мужестве, которое не измерить ничем. Лето 1942 года в Воронежской области пахло гарью и страхом. Войска вермахта рвались на юг, и Воронеж стал ареной жестоких боев. Село Девица, что в двадцати километрах от линии фронта, оказалось в лапах оккупантов. Здесь, среди равнин, где не спрячешься за лесами, гитлеровцы устроили комендатуру, отделение гестапо и лагерь для военнопленных. В полуразрушенной

Вера Иванова родилась в 1937 г. в Торопце под Великими Луками в семье офицера — лейтенанта Красной Армии. 29.08.1941—21.01.1942 малышка Вера с мамой и бабушкой жили в оккупации. После получения похоронки на мужа — оказалось, что он погиб ещё в начале Великой Отечественной войны — мама Веры Аксинья Васильевна пошла в военкомат и тоже попросилась на фронт. Отказать жене погибшего офицера не смогли и в 1942 г. она стала служить поваром в 272-м стрелковом полку 70-й стрелковой дивизии. Мама Веры оставила дочь с бабушкой, но та заболела и попала в больницу. Поэтому мама Веры, часть которой в тот момент стояла в резерве недалеко от Торопца, получила увольнительную на несколько дней и привезла к себе. Так Вера стала частью большой полковой семьи — сначала помогала маме готовить на кухне и почтальонам разносить письма, потом стала стирать окровавленные бинты, делать вату, подносить и подавать медицинские инструменты и ухаживать за ранеными в медико-санитарном батальоне. Тосковавшие по своим де

Война ударила по каждой семье. И вот история, которая до сих пор не даёт спокойно вздохнуть. История, которая сильнее любого голливудского фильма, потому что она — настоящая. Анна Моисеевна Корякина — простая девчонка из деревушки Потопахино на Курщине. Родилась в 1930 году. Жила себе как все: деревня, школа, игры во дворе. И вдруг — война. Отец ушёл на фронт и не вернулся. Его сожгли заживо в плену — даже сказать страшно. Мать, узнав про эту страшную правду, слегла и вскоре умерла от горя. А потом похоронка пришла и на старшего брата. Вот так в один миг двенадцатилетняя девочка осталась за старшую в доме. На руках — два маленьких братишки. Представить только: сама ещё ребёнок, а уже мать и отец в одном лице. В деревне некогда было плакать. Надо было пахать и сеять. И Аня, вместе со взрослыми женщинами, тянула лямку в колхозе. Летом — поле: сеяла зерно на волах, серпом жала пшеницу, связывала снопы. Зимой — навоз, скотный двор, доить коров. — Справишься? — спрашивали соседи. Она только