Таусия Хайруллина

Осень 1941 года. Вся страна встала на защиту Родины. В столь трагичный момент из Хабаровска, одна за другой, на стол Сталина ложатся записки с жалобами на Иосифа Апанасенко, командующего Дальневосточным фронтом. Главным автором этих жалоб был первый секретарь Хабаровского крайкома Борков. Согласно этим запискам, Апанасенко возомнил себя хозяином всего Дальнего Востока, партийных чиновников ни во что не ставит. Аналогично относится и к Члену Военного Совета фронта. Обвинялся Апанасенко и в грубости, и в самодурстве. Но Сталин просто так людей с постов не снимает, тем более, что считал того не плохим военным. Предстояла сложная беседа... Явившись в Кремль, Апанасенко был удивлен присутствием Боркова, но виду не подал. Но именно Борков оставит воспоминание об этой встрече. Главной темой переговоров должна была стать переброска сил с Дальнего Востока в столицу. Генерал на этот приказ реагировал спокойно. Апанасенко вел себя сдержанно ровно до того момента, пока Сталин не стал настаивать на

В приёмной директора московской школы на Арбате стоял такая тишина, что даже мухи боялись жужжать. Телефонный аппарат поблескивал черным бакелитом, а секретарша нервно перебирала бумаги, время от времени косясь на закрытую дверь кабинета директора. А за этой дверью разворачивалась настоящая драма. Дело в том, что кто-то осмелился поставить двойку сыну самого Сталина. И этот кто-то сидел сейчас напротив разгневанного директора школы, спокойно поправляя воротничок блузки. Учительница русского языка Лукашевич не подозревала, чем всё может закончиться. Она просто честно делала свою работу. Середина 1920-х. С трибун гремели речи о равенстве, а в учительских московских школ шёпотом передавали списки "особых" учеников. Дети, чьи фамилии нельзя было произносить вслух, но которые автоматически получали пятёрки за любое бормотание у доски. 25-я образцовая школа на Арбате стала настоящим заповедником для отпрысков партийной элиты. Здесь сидели за партами Светлана и Василий Сталины, Серго Берия,