Наталья Несмеянова

– Переезжаю я, Оль, – Антонина помешивала чай, но видно было сразу: не чаю попить пришла, поговорить. – Так и знала! Дура ты, Тонька! Зачем? Твой же домина, твоя половина. А там что? Не дом, а одно название.  Ольга нервничала. Жалеть Тоньку не было сил. Жалей – не жалей, она сама же всё и испортит. По жизни такая. – Да не могу я больше. Собачимся кажный Божий день. Сашку колотят. Пусть живут... – А Женька? – Не хочет. С ними останется. Вчера сказала, что и Сашка – не брат ей, и я – не мать. – Ну, это сгоряча. Ты уж не слушай, – Ольга нахмурилась, ей страшно было слышать такое. А матери каково? Антонина махнула рукой. Ей ли расстраиваться по таким пустякам?  Жизнь ее не щадила, впрочем, она сама вершила свою ломанную-переломанную судьбу. Себя никогда не жалела. Не жалеет и сейчас. Дочку Аллу родила она не рано – в двадцать. От залетного строителя южной национальности. И сама не помнит – какой. Он был обходителен, кучеряв, мал ростом и щедр на обещания. У Тоньки он был не первый. Падка