Михаил Баранов

Есть темы, о которых люди предпочитают говорить шёпотом. О смерти, например. Даже самые стойкие стараются отмахнуться: «Да ладно, потом… ещё успеем». А в глубине души почти каждый хранит утешительную картинку – что когда-то, в самом конце, его встретят родные. Бабушка с добрыми руками, папа, который ушёл слишком рано, или мама, чьё тепло невозможно забыть. Эта надежда кажется логичной и правильной, она будто даёт смысл утрате: жизнь продолжается, и там, «по ту сторону», никто не остаётся один. Но история академика Натальи Петровны Бехтеревой ломает этот привычный сценарий. И ломает так, что дыхание сбивается. Бехтерева – имя легендарное. Человек-эпоха, нейрофизиолог, руководитель Института мозга человека РАН, женщина, для которой наука была не просто профессией, а воздухом. Она привыкла мыслить фактами, цифрами, экспериментами. Но на закате своей карьеры столкнулась с тем, что не укладывалось в привычные формулы. Столкнулась – и много лет молчала. «То, что я увидела, противоречит всему