Лариса Радченко

- Да я тебе руки оторву!! Верка! Бегом сюда!! – закричал Костя, выходя на перекур. Вера выскочила на его крик и замерла. На полу сидела Люба, по ее щеке стекала красная струйка. Света стояла рядом, держа тяжелый ковш в руках. Сообразив, что произошло, Вера выбежала на улицу, позвала Сашку и отправила его к фельдшеру. *** Люба сидела в родительской комнате с перевязанной головой. Костя, прохаживаясь туда-сюда, сжимал кулаки. - У тебя не дети, а будущие зэки, - рычал он, косясь на жену, кормящую Настеньку. – Я такого никогда не видел, чтоб лупили железякой в таком-то возрасте. Всё! С меня хватит! Если ты от них не избавишься, то я сам уйду. Не хочу, чтоб моя девка калекой стала. - Костенька, прости, родной мой. – сквозь слезы заговорила жена. – Они все в своих отцов пошли. Такие же безответственные. Если б знала, что возьмут от них самое плохое, то не рожала. Но ведь заранее не угадаешь. Прости, мой хороший, прости меня. - Я всё сказал. Терпеть этих волчат не собираюсь. А если на Нас

В 1940 году, когда пришла страшная весть о гибели в тюрьме любимого брата Петра, заклеймённого «врагом народа», Василий Меркурьев совершил поступок, на который в то время мало кто бы решился. Он жил в коммуналке, едва сводил концы с концами, но без лишних слов принял в свой дом троих осиротевших племянников — Виталия, Женю и Наташу, подарив им такую же отцовскую любовь, какой окружал и собственных детей. А три года спустя, находясь в глухой сибирской эвакуации, назло всем и всему назвал новорождённого сына Петром, в честь брата. Вся страна знала Меркурьева как добродушного гиганта с лучезарной улыбкой — старшего лейтенанта Тучу или же академика Нестратова. Но мало кто догадывался, какую неподъёмную ношу артист нёс в своей реальной жизни и какой ценой ему давалась эта знаменитая обезоруживающая улыбка. История любви Меркурьева и Ирины Мейерхольд, дочери того самого, неугодного власти режиссёра, — это готовый сценарий для драмы, полной человеческих трагедий. До этой встречи в жизни актёр