Мачеха-27...

В кабинете директора завода «Красный Октябрь» было тихо. Так тихо, что слышно тиканье настольных часов. Двое мужчин сидели напротив друг друга, пригорюнившись. Директор в глубокой задумчивости смотрел на орден и медали на груди однорукого солдата. А Андрею почему-то пришло в голову, что директор резко сдал. В военные годы, в тяжелейшее время, он держался, скакал живчиком, а сейчас будто выдохнул и проступили на лице морщины, выдавая возраст, провисли веки над уставшими глазами. Директор далеко не молод. Сколько ему? За шестьдесят, ближе к семидесяти?

— Не помогут тебе твои награды, Андрей, — нарушив молчание, тяжело выдохнул директор. — Не отстояли мы Антонину, не смогли. И я уже помочь не смогу. На меня самого наш особист пытался «бочку катить». Бегал тут, слюной брызгал, после характеристики. Да только я ему «не по зубам». А вот Антонина... Эх, Антонина!

— Но вы-то в ней уверены, вы уверены? — кипятился Андрей. — Как же так? Почему наша советская власть может задержать невиновного человека? Тоня лучше иного солдата воевала, она офицера убила. А ей такое предъявляют! Да как же так можно-то?

— Нельзя, Андрей, нельзя. Но знаешь такую поговорку — «лес рубят, щепки летят»? Антонина как раз такая щепка, а лес у нас в стране вырос густой, дремучий. Я немного в курсе, сколько врагов осталось на нашей родине. Вот ты, например, знаешь, что фашисты формировали целые роты из наших предателей? Обучали их и посылали к нам в тыл. Они должны были совершать диверсии, вербовать людей, передавать сведения. Знаешь, сколько их осталось на просторах нашей родины? Они так умело маскируются, что очень тяжело выявить. Вот они лес, а наша Антонина щепка. Ей просто не повезло с отцом.

— А вы откуда все знаете? Откуда у вас такие сведения?

— Сведения у меня, как говорится, из самых первых рук. Эх, ладно, была не была, — директор махнул рукой с короткими, толстенькими пальцами, — поборемся за Антонину. Все равно ведь спать спокойно не смогу, если не сделаю этого. Не хотел я, конечно, зятя привлекать, у него и без того работы много, но, видимо, придется. Слушай меня внимательно, Андрей. Мой зять — Алексей Васильевич Кувшинов работает в СМЕРШе. Есть такая организация. Она как раз занимается поимкой диверсантов и шпионов. Зять у меня молодой, но очень толковый. Он в тылу не отсиживался, все время на передовой. Было дело и роту в бой водил, когда командир погиб. А сейчас работы еще больше стало. Алеша дома не бывает, все время по стране мотается. Тебе просто повезло, что он сейчас приехал. Ненадолго приехал, с семьей повидаться. Дочь не может нарадоваться. В общем, Иван, дам я тебе адрес, а Алексею о твоем визите сообщу. Теперь все зависит только от тебя. Сможешь Алексея убедить в невиновности Антонины, он ее отстоит. Тут я тебе обещаю, мой зять справедливый человек, я им очень горжусь. Он люто ненавидит врагов, люто их преследует, но с такой же яростью отстаивает правоту. Но даже у него случались ошибки, за что Алексей до сих пор корит себя, простить не может. Во время войны расстреляли невинного человека. Ой, да зачем я тебе это рассказываю? Ты, главное, Алексею не проболтайся, что знаешь. Именно из-за этого случая он будет с тобой разговаривать, думаю, будет. Ты главное убеди его сразу, убеди!

Сжимая во вспотевшей ладони бумажку с адресом, Андрей вышел из заводских ворот. Эта бумажка — единственная надежда, единственный шанс для Тони! Андрей использует этот шанс, он применит все свое красноречие, чтобы убедить зятя директора, работающего в СМЕРШе.

Андрей настолько проникся жизнью Тони, что, кажется, видел всё собственными глазами. Вместе с ней бил поленом фашиста, вместе с ней пробирался по лесам, прятался у старой Матрёны. Жалко только, что чувство к делу не пришьёшь. Он может рассказать всё только со слов Тони, а нужны реальные свидетели.

Андрей посмотрел адрес на бумажке еще в кабинете директора и уже шагал к остановке трамвая широким шагом, как вдруг остановился. Резко развернулся и побежал в другую сторону, в сторону заводского общежития. Понял он, кто может стать самым искренним и самым надёжным свидетелем. Дети, они всё видели, всё прочувствовали, они не умеют искусно врать. Их обязательно нужно взять с собой.

Дети сидели на крыльце общежития. Сидели втроём, три нахохлившихся воробушка. Посередине Лиза, по бокам мальчишки. Прижались друг к другу, сидят грустные.

— Ты почему не в школе? — спросил сына Андрей спросил, уже зная ответ.

— У Стёпки мамка пропала, — буркнул Гриша.

Понятно, как пацан может учиться, когда у близкого друга такая беда? Андрей это понимал, но всё равно кивнул сыну на дверь общежития.

— Иди в комнату, а мне Лизу со Стёпкой забрать надо. Сходим к одному человеку.

— К маме?!! — вскинулась Лиза. — Дядя Андрей, вы узнали, где она? Мы к ней пойдем?

— Нет, не к маме. Мы пойдем к человеку, который может маму оправдать. Это очень серьезный человек. Лиза, Степа, от вас требуется рассказывать ему очень честно обо всем, что случилось в Ключевке.

Семья дочери директора завода жила в не совсем обычном доме. Белая трехэтажка огорожена забором, а в подъезде консьерж. С виду обычный мужчина в гражданском, но чувствовалась в нем военная выправка. Покосившись на детей, консьерж опросил Андрея. Узнав, к кому визитер собирается, попросил предъявить документы. У Андрея с собой только пропуск на завода. Консьерж изучил его и разрешил подняться.

Алексею Васильевичу Кувшинову было, от силы, лет тридцать. Высокий и худой, он не выглядел сотрудником такой серьезной организации, как СМЕРШ. И сложно было поверить Андрею, что он вел в атаку целую роту.
Сначала было сложно поверить, пока не взглянул в глаза и не увидел на голове белый клок седых волос. Глаза Алексея были глазами повидавшего человека, а голос командным.

— А я ждал вас одного, — сказал Алексей, посмотрев на детей. — Ладно, пройдемте в мой кабинет.

Солидная квартирка — личный кабинет для работы, телефонный аппарат в прихожей. Из просторной комнаты выглянула молодая жена, дочь директора завода, и донесся смех ребёнка.

В узкую дверь Алексей вошёл первым и щёлкнул выключателем, зажигая свет. Андрей понял почему. Кабинет, это слишком сильное название для маленькой комнаты без окон, скорее всего, отгороженной обычной перегородкой. В углу высокий железный сейф, рядом обычный письменный стол с кипой бумаг. Стул всего один, поэтому Алексей вышел и принес два табурета.

— Молодой человек постоит, — кивнул он на Стёпу.

— Я постою, — напряженно сказала Лиза, — не могу сидеть.

— Хорошо, — кивнул хозяин. — Я капитан госбезопасности Алексей Кувшинов.

— Андрей Сайкин, рядовой, — Андрей, уже собиравшийся садиться на табурет, вытянулся и козырнул.

— Все-все, садитесь, — махнул капитан. — Я немного в курсе дела, но не очень понимаю, почему тесть отправил вас ко мне. Я успел позвонить и узнать, кто занимается делом Антонины Свиридовой. Лично знаю майора Чеботарева, знаю и уважаю. На его счету поимка нескольких карателей, выявление людей, сочувствующих фашистской власти. Я думаю, он в состоянии разобраться...

— Но мама не каратель и не сочувствующая фашистской власти! — голос Лизы звенел сталью.

Она единственная в комнате стояла. Стояла напряженно вытянувшись и держа руки по швам. Девушка готовилась к этому разговору. Всю дорогу, пока ехали в трамвае, пока шли пешком, готовилась. Она говорила громко и излишне эмоционально. Мужчины примолкли, слушая ее отчаянную речь.

— Если бы не мама, меня бы сейчас не было. Я бы не отдалась фашисту, и он бы меня убил. Я это точно знаю. До того, как немцы вошли в деревню, я считала ее мачехой. Теперь знаю, что она мама, самый близкий мне, самый родной человек. Она ненавидит фашистов и ей пришлось убить офицера, чтобы не отдать меня ему. Это все увидел Матвей Григорьевич, мамин отец. Он служил фашистам, стал полицаем. Он хотел маму сдать, и тогда она направила на него пистолет, что забрала у немца. Мы закрыли Матвея Григорьевича в подполе и бежали, прятались в лесу. Когда вышли к Сосновке, едва держались на ногах от голода. Тётя Зина побоялась прятать нас у себя, и нас приютила бабушка Матрёна...

Лиза говорила, а мужчины не прерывали. Капитан госбезопасности Кувшинов слушал внимательно, прищурив глаза. В некоторых местах кивал, делая в уме какие-то заметки. Когда Лиза смолкла, начал задавать вопросы.

— Офицер точно был мертв. Как вы это поняли?

— Он лежал вот так, — Степка вскочил с табурета. Мальчик будто вернулся в то время и увидел все снова. Для него это было шоком и Степа не забывал малейших подробностей. Он плюхнулся на пол, изобразил вывернутую руку.

— И глаза. У него были открыты глаза. Он смотрел в одну точку.

Стёпа изображал, а у Андрея мурашки по спине ползли.

— И кровь, лужа крови. Огромная лужа потекла по полу.

Стёпа поднялся. Капитан Кувшинов снова кивнул.

— Ага, значит кровь была, много крови. А как вы узнали, что укрывавшая вас пожилая женщина погибла? Кто вам кто об этом сказал?

— Никто, — насупилась Лиза. — Тетя Зина пришла в лес, когда Степка с голодухи кору с деревьев ел. Она принесла еды, что собрали для нас жители Сосновки. Они с мамой не говорили про Матрёну. Мы это так поняли.

— Поняли, ага. Понимание к делу не пришьёшь, — задумчиво говорил Алексей Кувшинов. — А вы, значит, познакомились, когда Свиридова тонула в болоте? — обратился он к Андрею. — В общем-то, все мне ясно. Но если дело уже заведено, то нужны твердые доказательства, неоспоримые. Придется поехать и в Ключевку, и в Сосновку. А времени у меня, к сожалению, совсем мало. Хотел несколько дней побыть с семьей. Придется отложить. Знаете, если эта ваша Антонина Свиридова, такая, как вы рассказываете, я ей восхищен. Настоящая русская женщина. Побольше бы таких, и мы бы выиграли войну раньше. Конечно, такая женщина не должна быть осуждена из-за поклёпа. Я надеюсь, в Ключевке найдутся веские доказательства ее невиновности. Надеюсь, что люди подтвердят, и мне не придётся разочароваться, что зря потратил время, которое мог бы провести с семьёй. Машину я найду. Вы поедете со мной?

— Конечно, поеду. Только надо на заводе отпроситься, — вскочил Андрей.

— И мы поедем. Мы тоже, — обрадовался Стёпка.

— Вы точно нет, — покачал головой капитан госбезопасности. — Выезжаем завтра утром.

Из квартиры капитана госбезопасности Андрей выходил обнадёженный. Стёпка откровенно радовался, а вот Лиза всё ещё была напряжена.

— Дядя Андрей, может, вы всё-таки уговорите его взять нас с собой? Мы ведь людей в Ключевке знаем.

— А как ты думаешь, Лиза, деревенские подтвердят слова Антонины? Просто сейчас такое время, все боятся...

— Подтвердят, — серьезно кинула девушка. — Должны подтвердить!

ПРОДОЛЖЕНИЕ ТУТ...

НАЧАЛО ТУТ...