Я — тот мужчина, при котором женщины распускали волосы.

Я — тот самый, от которого они пытались скрыть все свои гаденькие поступки, все мелкие и крупные грешки. Каждая на свой лад заказывала себе в баре индульгенцию. При мне часто начинали плакать или наигранно смеяться, лишь бы только обратить моё внимание.
Одежда становилась откровеннее с каждой новой встречей, накручивание пряди волос на палец — всё более настойчивым, взгляды и мысли — всё более призывными. Они подходили первыми. Они знали, чего хотят. Они переставали стесняться, показывая своим видом, что в их планы не входит разыгрывание монашек. Слёзы скорби об утерянном без меня времени усыхали, начиналась игра.
Следует сказать, что я им ничего никогда не обещал, наоборот, усугублял всё своим желанием быть свободным, своей возможностью уйти в любой момент. Над тем, что люди влюбляются и заводят семьи я смеялся в голосину. Когда речь заходила о брачных затеях, я хмыкал, выказывая тем самым своё глубочайшее презрение к этому абсурдному ограничению моей свободы. Я — молод, красив, не глуп и полон желания обеспечить себя всем, и мне просто нужна красивая женщина рядом, чтобы не было скучно. Честно и непорядочно, зато весело, и ей тоже будут перепадать остатки моих профессиональных побед. Она мне — хорошее настроение, я ей — что-то там.
Самое интересное — ни одна мне не плюнула в морду, все соглашались. Все хавали это дерьмо, улыбаясь, будто это заморский деликатес. Все хлопали в ладоши от восхищения моей жизненной позицией. Все были готовы вскочить на мой мотоцикл и **** даже в такие грабительские условия. Таким можно даже срать на голову, они спишут это на сексуальные фантазии. И среди них не было ни одной уважающей себя женщины, которая встала бы и ушла, которой бы можно было посмотреть вслед, сорваться и побежать за ней, чтобы оправдать свой разыгранный спектакль.
Я хотел, мечтал найти такую гордую и умную, которая бы никогда не согласилась на роль футляра для члена, зная, что может быть любимой женой и матерью, но, к несчастью, моя роль отлично вписалась в моральные нормы большинства. Мне не нужна была девственница, скромница, непьющая, некурящая и иже с этим.
Мне нужна была уважающая себя баба. Всё просто.