Все мы, с рожденья в высоты спешащие, Часто не видим, что в мире божественны Вовсе не боги, а рядом грустящие, Наши родные, прекрасные женщины.
В силах иссякшая, кроткая, тихая – Всё мне даровано, все мне завещано! - С вечной любовью, задумчиволикая Мама моя - судьбоносная женщина!
Жизнь и спасенье - жена моя чуткая, Сколько же было в пути ей обещано! С песней протяжной журавушка чУдная, Вся - бесконечно любимая женщина!
Ею однажды чрез муки телесные Дар мне ниспослан земной и божественный – Доченька наша, созданье прелестное, Дочь моя - к солнцу растущая женщина!
Лишь бы она, в поднебесье летящая, Помнила, что - жизнетворна и жертвенна, Все божества в этом мире молящая, - Смотрит ей вслед загрустившая женщина...
Вы, женщины сороковых годов, Родившиеся при Советской власти, Средь вас я знаю многих гордых вдов, Всегда молчащих о своем несчастье. Не вышли замуж вновь не потому, Что так легко в душевной жить пустыне: Вы сохранили верность одному, Погибшему на Волге иль в Берлине.
Рассказывали детям вы о нем, Как о живом, веселом и крылатом. И на своих плечах держали дом - Он тесен был и латан-перелатан. Ушли служить красавцы сыновья, Вы на свиданье отпустили дочек. Их вырастила добрая семья - Не горестные руки одиночек.
Я скульпторов, что лепят монумент, В котором воплощен Победы образ,</
...Ещё
Евгений Долматовский
Вы, женщины сороковых годов, Родившиеся при Советской власти, Средь вас я знаю многих гордых вдов, Всегда молчащих о своем несчастье. Не вышли замуж вновь не потому, Что так легко в душевной жить пустыне: Вы сохранили верность одному, Погибшему на Волге иль в Берлине.
Рассказывали детям вы о нем, Как о живом, веселом и крылатом. И на своих плечах держали дом - Он тесен был и латан-перелатан. Ушли служить красавцы сыновья, Вы на свиданье отпустили дочек. Их вырастила добрая семья - Не горестные руки одиночек.
Я скульпторов, что лепят монумент, В котором воплощен Победы образ, Прошу учесть среди ее примет И эту невоинственную область Улыбок строгих, книжек и корыт, Где столько лет спокойно, величаво Живет солдат, который был убит, Его любовь, бессмертие и слава.
О, женщина, дитя, привыкшее играть И взором нежных глаз, и лаской поцелуя, Я должен бы тебя всем сердцем презирать, А я тебя люблю, волнуясь и тоскуя! Люблю и рвусь к тебе, прощаю и люблю, Живу одной тобой в моих терзаньях страстных, Для прихоти твоей я душу погублю, Все, все возьми себе - за взгляд очей прекрасных, За слово лживое, что истины нежней, За сладкую тоску восторженных мучений! Ты, море странных снов, и звуков, и огней! Ты, друг и вечный враг! Злой дух и добрый гений! 1894 Константин Бальмонт
Мне не нравится томность Ваших скрещенных рук, И спокойная скромность, И стыдливый испуг.
Героиня романов Тургенева, Вы надменны, нежны и чисты, В вас так много безбурно-осеннего От аллеи, где кружат листы.
Никогда ничему не поверите, Прежде чем не сочтете, не смерите, Никогда, никуда не пойдете, Коль на карте путей не найдете.
И вам чужд тот безумный охотник, Что, взойдя на нагую скалу, В пьяном счастье, в тоске безотчетной Прямо в солнце пускает стрелу. <1912> Девушке. Николай Гумилев.
Любимые женщины Приходят к нам вёснами. Они – неожиданны, Как дождь или снег. Любимые женщины Приходят к нам звёздами, Когда открываем мы Одну среди всех.
Любимые женщины Вовеки не старятся, От них уезжаем мы, Чтоб встретить опять. Любимые женщины Исполнены таинства: Их можно разгадывать, Нельзя разгадать.
Любимые женщины Добры и внимательны, И стать их достойными Нам выпала честь. Любимые женщины Нас любят, как матери,- С грехами, с ошибками, Такими, как есть.
Любимые женщины В разлуке печалятся, Им снятся, наверное, Тревожные сны, Любимые женщины Однажды встречаются, И мы их поэтому Терять не должны.
Красивая женщина – это профессия. И если она до сих пор не устроена, ее осуждают и каждая версия имеет своих безусловных сторонников. Ей, с самого детства вскормленной не баснями, остаться одною а, значит, бессильною, намного страшнее, намного опаснее, чем если б она не считалась красивою. Пусть вдоволь листают романы прошедшие, пусть бредят дурнушки заезжими принцами. А в редкой профессии сказочной женщины есть навыки, тайны, и строгие принципы. Идет она молча по улице трепетной, сидит как на троне с друзьями заклятыми. Приходится жить – ежедневно расстрелянной намеками, слухами, вздохами, взглядами. Подругам она улыбается весело. Подруги ответят и тут же обидятся… Красивая женщина -это профессия, А всё остальное – сплошное любительство!
Клином журавлиным по небу – душевно, Я уткнулась в точку – оперённый зад. А с земли – восторги: «Боже, как волшебно!», Силюсь восторгаться, замыкая ряд. Около курлычут, о своём, о птичьем – Я не понимаю, но в лице – серьёз. Я машу крылами, беспардонно тыча В гузку журавлиную человечий нос. И куда лечу я, и зачем – не знаю, Но мечта манила, и она сбылась. «Ой, смотрите – баба!», - слышу восклицанья. Да, такое видеть можно только раз. Вскоре подружилась со своею стаей – Я стихи читаю, а они: «Курлы», То ли критикуют, то ли одобряют, Но весьма галантны и совсем не злы. Вот моя
Клином журавлиным по небу – душевно, Я уткнулась в точку – оперённый зад. А с земли – восторги: «Боже, как волшебно!», Силюсь восторгаться, замыкая ряд. Около курлычут, о своём, о птичьем – Я не понимаю, но в лице – серьёз. Я машу крылами, беспардонно тыча В гузку журавлиную человечий нос. И куда лечу я, и зачем – не знаю, Но мечта манила, и она сбылась. «Ой, смотрите – баба!», - слышу восклицанья. Да, такое видеть можно только раз. Вскоре подружилась со своею стаей – Я стихи читаю, а они: «Курлы», То ли критикуют, то ли одобряют, Но весьма галантны и совсем не злы. Вот моя свобода! Я её хотела! Всё внизу осталось – страхи, боль и быт. ––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––- На восточном краешке снова заалело – Тенью журавлиной на резной гранит.
Если вы встретите женщину тихую, Точно идущую в шорохах сна, С сердцем простым и с душою великою, Знайте, что это — она! Если вы встретите женщину чудную, Женщину, чуткую, точно струна, Чисто живущую жизнь свою трудную, Знайте, что это — она! Если увидите вы под запискою Имя прекрасней, чем жизнь и весна, Знайте, что женщина эта — мне близкая, Знайте, что это — она!
Ее называют «брошенная», «Оставленная», «забытая». Звучит это как «подкошенная», «Подрезанная», «подбитая».
Раздоры — вещи опасные, А нравы у жизни строги: Ведь там, где все дни ненастные, А взгляды и вкусы разные, То разные и дороги.
Мудрейшая в мире наука Гласит, что любви не получится, Где двое мучат друг друга И сами все время мучатся.
Сейчас выяснять бессмысленно, Кто прав был в их вечном споре. Счастье всегда таинственно, Зато откровенно горе.
А жизнь то казнит, то милует, И вот он встретил другую: Не самую молодую, Но самую, видно, милую.
Должно быть, о чем мечталось, То и сбылось. Хоть все же Любимая оказалась С судьбою нелегкой тоже.
И вот он, почти восторженный, Душой прикипел влюбленной К кем-то когда-то брошенной, Обманутой, обделенной.
И странно чуть-чуть и славно: Была для кого-то лишнею, А стала вдруг яркой вишнею, Любимой и самой главной!
А с первою, той, что в раздоре, Кто может нам поручиться, Что та...ЕщёЕе называют «брошенная», «Оставленная», «забытая». Звучит это как «подкошенная», «Подрезанная», «подбитая».
Раздоры — вещи опасные, А нравы у жизни строги: Ведь там, где все дни ненастные, А взгляды и вкусы разные, То разные и дороги.
Мудрейшая в мире наука Гласит, что любви не получится, Где двое мучат друг друга И сами все время мучатся.
Сейчас выяснять бессмысленно, Кто прав был в их вечном споре. Счастье всегда таинственно, Зато откровенно горе.
А жизнь то казнит, то милует, И вот он встретил другую: Не самую молодую, Но самую, видно, милую.
Должно быть, о чем мечталось, То и сбылось. Хоть все же Любимая оказалась С судьбою нелегкой тоже.
И вот он, почти восторженный, Душой прикипел влюбленной К кем-то когда-то брошенной, Обманутой, обделенной.
И странно чуть-чуть и славно: Была для кого-то лишнею, А стала вдруг яркой вишнею, Любимой и самой главной!
А с первою, той, что в раздоре, Кто может нам поручиться, Что так же все не случится И счастье не встретит вскоре?!
Покажутся вдруг невзгоды Далекими и смешными, И вспыхнут и станут годы Празднично-золотыми.
Ведь если сквозь мрак, что прожит, Влетает к нам сноп рассвета, То женщин ненужных нету, Нету и быть не может!
И пусть хоть стократно спрошенный, Стократно скажу упрямо я: Что женщины нету брошенной, Есть просто еще не найденная.
Не найденная, не встреченная, Любовью большой не замеченная. Так пусть же, сметя напасти, Быстрее приходит счастье!
Слушайте женщин! Слушайте! Ибо все они поголовно, Не желая ни власти, ни славы, Никогда и ни в чём не виновны И всегда безусловно правы!
И какую бы чушь ни спороли, Переврав и запутав слова, Они правы по природе, А природа всегда права!
Слушайте женщин! Слушайте женщин! Слушайте! О, если бы мы умели Всего-навсего женщин слушать, — Мы навеки бы расхотели Убивать, разорять и рушить.
И тогда бы и наши бабы Перестали бы лгать и грешить... Но мы слишком не любим учиться, Ибо слишком мы любим учить!
Слушайте женщин! Слушайте женщин! Слушайте! Не с врагами в бою упорном — Только с женщиной наедине, Только с ней в поединке любовном Мы, мужчины, — мужчины вполне.
О, какие даём мы клятвы! О, какие обеты даём! В этот миг мы воистину святы, Всемогущи, добры и богаты, Только жаль, что к утру устаём...
Мы используем cookie-файлы, чтобы улучшить сервисы для вас. Если ваш возраст менее 13 лет, настроить cookie-файлы должен ваш законный представитель. Больше информации
Комментарии 37
Милых лиц черты
http://www.youtube.com/watch?v=zzpGEzWoypIИ сиянье глаз
В пору первых встреч
Покоряют нас.
Но проходят дни,
И в один из дней,
Красота души
Станет нам видней.
Мы слова найдём такие нежные,
Что завидовать начнут красавицы
Тем единственным на свете женщинам,
Которых любим мы.
Много дней пройдёт,
И в один из дней,
Красота души
Станет нам видней.
И среди зимы
Мы услышим птиц,
И поймём, что нет
У любви границ.
Мы слова найдём такие нежные,
Что завидовать начнут красавицы
Тем единственным на свете женщинам,
Которых любим мы.
Мы слова найдём такие нежные,
Что завидовать начнут красавицы
Тем единственным на свете женщинам,
Которых любим мы.
Сергей Тимшин (Мартовский)
Женщинам божественным
С праздником вас, дорогие наши, любимые наши!
Все мы, с рожденья в высоты спешащие,
Часто не видим, что в мире божественны
Вовсе не боги, а рядом грустящие,
Наши родные, прекрасные женщины.
В силах иссякшая, кроткая, тихая –
Всё мне даровано, все мне завещано! -
С вечной любовью, задумчиволикая
Мама моя - судьбоносная женщина!
Жизнь и спасенье - жена моя чуткая,
Сколько же было в пути ей обещано!
С песней протяжной журавушка чУдная,
Вся - бесконечно любимая женщина!
Ею однажды чрез муки телесные
Дар мне ниспослан земной и божественный –
Доченька наша, созданье прелестное,
Дочь моя - к солнцу растущая женщина!
Лишь бы она, в поднебесье летящая,
Помнила, что - жизнетворна и жертвенна,
Все божества в этом мире молящая, -
Смотрит ей вслед загрустившая женщина...
Евгений Долматовский
...ЕщёВы, женщины сороковых годов,
Родившиеся при Советской власти,
Средь вас я знаю многих гордых вдов,
Всегда молчащих о своем несчастье.
Не вышли замуж вновь не потому,
Что так легко в душевной жить пустыне:
Вы сохранили верность одному,
Погибшему на Волге иль в Берлине.
Рассказывали детям вы о нем,
Как о живом, веселом и крылатом.
И на своих плечах держали дом -
Он тесен был и латан-перелатан.
Ушли служить красавцы сыновья,
Вы на свиданье отпустили дочек.
Их вырастила добрая семья -
Не горестные руки одиночек.
Я скульпторов, что лепят монумент,
В котором воплощен Победы образ,</
Евгений Долматовский
Вы, женщины сороковых годов,
Родившиеся при Советской власти,
Средь вас я знаю многих гордых вдов,
Всегда молчащих о своем несчастье.
Не вышли замуж вновь не потому,
Что так легко в душевной жить пустыне:
Вы сохранили верность одному,
Погибшему на Волге иль в Берлине.
Рассказывали детям вы о нем,
Как о живом, веселом и крылатом.
И на своих плечах держали дом -
Он тесен был и латан-перелатан.
Ушли служить красавцы сыновья,
Вы на свиданье отпустили дочек.
Их вырастила добрая семья -
Не горестные руки одиночек.
Я скульпторов, что лепят монумент,
В котором воплощен Победы образ,
Прошу учесть среди ее примет
И эту невоинственную область
Улыбок строгих, книжек и корыт,
Где столько лет спокойно, величаво
Живет солдат, который был убит,
Его любовь, бессмертие и слава.
Я, верно, был упрямей всех....
...ЕщёЯ, верно, был упрямей всех.
Не слушал клеветы
И не считал по пальцам тех,
Кто звал тебя на «ты».
Я, верно, был честней других,
Моложе, может быть,
Я не хотел грехов твоих
Прощать или судить.
Я девочкой тебя не звал,
Не рвал с тобой цветы,
В твоих глазах я не искал
Девичьей чистоты.
Я не жалел, что ты во сне
Годами не ждала,
Что ты не девочкой ко мне,
А женщиной пришла.
Я знал, честней бесстыдных снов,
Лукавых слов честней
Нас приютивший на ночь кров,
Прямой язык страстей.
И если будет суждено
Тебя мне удержать,
Не потому, что не дано
Тебе других узнать.
Не потому, что я — пока,
А лучше — не нашлось,
Не потому, что ты робка,
И так уж повелось...
Нет, если будет суждено
Тебя мне удержать,
Тебя не буду все равно
Я девочкою звать.
И встречусь я в твоих глазах
Не с голубой, пустой,
А с женской, в горе и страстях
Рожденной чистотой.
Не с чистотой закрытых глаз,
Неведеньем детей,
А с чистотою женских ласк,
Бессонницей ночей...
Будь х
Я, верно, был упрямей всех....
Я, верно, был упрямей всех.
Не слушал клеветы
И не считал по пальцам тех,
Кто звал тебя на «ты».
Я, верно, был честней других,
Моложе, может быть,
Я не хотел грехов твоих
Прощать или судить.
Я девочкой тебя не звал,
Не рвал с тобой цветы,
В твоих глазах я не искал
Девичьей чистоты.
Я не жалел, что ты во сне
Годами не ждала,
Что ты не девочкой ко мне,
А женщиной пришла.
Я знал, честней бесстыдных снов,
Лукавых слов честней
Нас приютивший на ночь кров,
Прямой язык страстей.
И если будет суждено
Тебя мне удержать,
Не потому, что не дано
Тебе других узнать.
Не потому, что я — пока,
А лучше — не нашлось,
Не потому, что ты робка,
И так уж повелось...
Нет, если будет суждено
Тебя мне удержать,
Тебя не буду все равно
Я девочкою звать.
И встречусь я в твоих глазах
Не с голубой, пустой,
А с женской, в горе и страстях
Рожденной чистотой.
Не с чистотой закрытых глаз,
Неведеньем детей,
А с чистотою женских ласк,
Бессонницей ночей...
Будь хоть бедой в моей судьбе,
Но кто б нас ни судил,
Я сам пожизненно к тебе
Себя приговорил.
Константин Симонов
Вот женщина,
...Ещёкоторая, в то время
как я забыл про горести свои,
легко несет недюжинное бремя
моей печали и моей любви.
Играет ветер кофтой золотистой.
Но как она степенна и стройна,
какою целомудренной и чистой
мне кажется теперь моя жена!
Рукой небрежной волосы отбросив,
не опуская ясные глаза,
она идет по улице,
как осень,
как летняя внезапная гроза.
Как стыдно мне,
что, живший долго рядом,
в сумятице своих негромких дел
я заспанным, нелюбопытным взглядом
еще тогда ее не разглядел!
Прости меня за жалкие упреки,
за вспышки безрассудного огня,
за эти непридуманные строки,
далек
Вот женщина,
которая, в то время
как я забыл про горести свои,
легко несет недюжинное бремя
моей печали и моей любви.
Играет ветер кофтой золотистой.
Но как она степенна и стройна,
какою целомудренной и чистой
мне кажется теперь моя жена!
Рукой небрежной волосы отбросив,
не опуская ясные глаза,
она идет по улице,
как осень,
как летняя внезапная гроза.
Как стыдно мне,
что, живший долго рядом,
в сумятице своих негромких дел
я заспанным, нелюбопытным взглядом
еще тогда ее не разглядел!
Прости меня за жалкие упреки,
за вспышки безрассудного огня,
за эти непридуманные строки,
далекая красавица моя.
Ярослав Смеляков
Ты - женщина, ты - книга между книг,
Ты - свернутый, запечатленный свиток;
В его строках и дум и слов избыток,
В его листах безумен каждый миг.
Ты - женщина, ты - ведьмовский напиток!
Он жжет огнем, едва в уста проник;
Но пьющий пламя подавляет крик
И славословит бешено средь пыток.
Ты - женщина, и этим ты права.
От века убрана короной звездной,
Ты - в наших безднах образ божества!
Мы для тебя влечем ярем железный,
Тебе мы служим, тверди гор дробя,
И молимся - от века - на тебя!
11 августа 1899
Валерий Брюсов
О, женщина, дитя, привыкшее играть
И взором нежных глаз, и лаской поцелуя,
Я должен бы тебя всем сердцем презирать,
А я тебя люблю, волнуясь и тоскуя!
Люблю и рвусь к тебе, прощаю и люблю,
Живу одной тобой в моих терзаньях страстных,
Для прихоти твоей я душу погублю,
Все, все возьми себе - за взгляд очей прекрасных,
За слово лживое, что истины нежней,
За сладкую тоску восторженных мучений!
Ты, море странных снов, и звуков, и огней!
Ты, друг и вечный враг! Злой дух и добрый гений!
1894
Константин Бальмонт
Мне не нравится томность
Ваших скрещенных рук,
И спокойная скромность,
И стыдливый испуг.
Героиня романов Тургенева,
Вы надменны, нежны и чисты,
В вас так много безбурно-осеннего
От аллеи, где кружат листы.
Никогда ничему не поверите,
Прежде чем не сочтете, не смерите,
Никогда, никуда не пойдете,
Коль на карте путей не найдете.
И вам чужд тот безумный охотник,
Что, взойдя на нагую скалу,
В пьяном счастье, в тоске безотчетной
Прямо в солнце пускает стрелу.
<1912>
Девушке.
Николай Гумилев.
Любимые женщины
Приходят к нам вёснами.
Они – неожиданны,
Как дождь или снег.
Любимые женщины
Приходят к нам звёздами,
Когда открываем мы
Одну среди всех.
Любимые женщины
Вовеки не старятся,
От них уезжаем мы,
Чтоб встретить опять.
Любимые женщины
Исполнены таинства:
Их можно разгадывать,
Нельзя разгадать.
Любимые женщины
Добры и внимательны,
И стать их достойными
Нам выпала честь.
Любимые женщины
Нас любят, как матери,-
С грехами, с ошибками,
Такими, как есть.
Любимые женщины
В разлуке печалятся,
Им снятся, наверное,
Тревожные сны,
Любимые женщины
Однажды встречаются,
И мы их поэтому
Терять не должны.
Михаил Пляцковский
Красивая женщина – это профессия.
И если она до сих пор не устроена,
ее осуждают и каждая версия
имеет своих безусловных сторонников.
Ей, с самого детства вскормленной не баснями,
остаться одною а, значит, бессильною,
намного страшнее, намного опаснее,
чем если б она не считалась красивою.
Пусть вдоволь листают романы прошедшие,
пусть бредят дурнушки заезжими принцами.
А в редкой профессии сказочной женщины
есть навыки, тайны, и строгие принципы.
Идет она молча по улице трепетной,
сидит как на троне с друзьями заклятыми.
Приходится жить – ежедневно расстрелянной
намеками, слухами, вздохами, взглядами.
Подругам она улыбается весело.
Подруги ответят и тут же обидятся…
Красивая женщина -это профессия,
А всё остальное – сплошное любительство!
Рождественский Роберт
Антон Макарский - Птицы (высокое качество)
http://www.youtube.com/watch?v=nLmpB5yq9v4клин клином
Нора Никанорова
Клином журавлиным по небу – душевно,
...ЕщёЯ уткнулась в точку – оперённый зад.
А с земли – восторги: «Боже, как волшебно!»,
Силюсь восторгаться, замыкая ряд.
Около курлычут, о своём, о птичьем –
Я не понимаю, но в лице – серьёз.
Я машу крылами, беспардонно тыча
В гузку журавлиную человечий нос.
И куда лечу я, и зачем – не знаю,
Но мечта манила, и она сбылась.
«Ой, смотрите – баба!», - слышу восклицанья.
Да, такое видеть можно только раз.
Вскоре подружилась со своею стаей –
Я стихи читаю, а они: «Курлы»,
То ли критикуют, то ли одобряют,
Но весьма галантны и совсем не злы.
Вот моя
Антон Макарский - Птицы (высокое качество)
http://www.youtube.com/watch?v=nLmpB5yq9v4клин клином
Нора Никанорова
Клином журавлиным по небу – душевно,
Я уткнулась в точку – оперённый зад.
А с земли – восторги: «Боже, как волшебно!»,
Силюсь восторгаться, замыкая ряд.
Около курлычут, о своём, о птичьем –
Я не понимаю, но в лице – серьёз.
Я машу крылами, беспардонно тыча
В гузку журавлиную человечий нос.
И куда лечу я, и зачем – не знаю,
Но мечта манила, и она сбылась.
«Ой, смотрите – баба!», - слышу восклицанья.
Да, такое видеть можно только раз.
Вскоре подружилась со своею стаей –
Я стихи читаю, а они: «Курлы»,
То ли критикуют, то ли одобряют,
Но весьма галантны и совсем не злы.
Вот моя свобода! Я её хотела!
Всё внизу осталось – страхи, боль и быт.
––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––-
На восточном краешке снова заалело –
Тенью журавлиной на резной гранит.
© Copyright: Нора Никанорова, 2006
Потому-то, понимаешь, не гляжу.
Ни кукушкам, ни ромашкам я не верю
и к цыганкам, понимаешь, не хожу.
Напророчат: не люби ее такую,
набормочут: до рассвета заживет,
наколдуют, нагадают, накукуют...
А она на нашей улице живет!
Булат Окуджава.
-3066-
С чуть вздёрнутым под сумочкой плечом,
Держа за ручку маленькую дочку,
Спеша куда-то, думаешь о чём,
В мыслях ругнув мой взгляд, за проволочку!?
Какой тут флирт? Всё занято давно:
В сердце, в постели, в думах, в разговорах...
Без пузырьков вчерашнее вино,
И окна без огней, в решётках, в шторах!..
Так что же наш задерживает взгляд,
Чисто мужской, без разных там... «художеств»?
Что каждым жестом впрыскивает яд,
Найдя одно решение из множеств!?
Святая в материнстве красота!
Видна, да недоступна высота!
-3095-
Есть женщины! Эх, был бы помоложе!
Года, как груз,не сбросить, ни продать!..
Нажил не мало и не мало прожил
Всего, что значит горе и беда!..
Качнёт, пахнёт!.. Под сердцем встрепенётся,
И мысли врассыпную, как мальки
В воде искрясь, стремительны под солнцем
Весёлой, в дальней юности реки!..
Приятное душевное смятенье...
Видно на то они и рождены,
Чтоб поднимать умерших, тронув тенью,
Пьянить воспоминанием вины!?..
Прошла! Разряд в сто миллионов ватт –
Лишь посмотрел! А в мыслях... виноват!
Точно идущую в шорохах сна,
С сердцем простым и с душою великою,
Знайте, что это — она!
Если вы встретите женщину чудную,
Женщину, чуткую, точно струна,
Чисто живущую жизнь свою трудную,
Знайте, что это — она!
Если увидите вы под запискою
Имя прекрасней, чем жизнь и весна,
Знайте, что женщина эта — мне близкая,
Знайте, что это — она!
Игорь Северянин
Марина_Пономарёва
Женщина
"Буду грешить - как грешу - как грешила: со страстью!" (с) М.Цветаева
Я женщина, плененная мужчиной.
Мне дела нет до мира и страны.
Ребром, золой и обожжённой глиной,
Рукою Бога, когтем Сатаны
Я вписана в Скрижали, в Гримуары.
Я - в каждой карте ведьмы Ленорман.
Мои любовники напишут мемуары,
В которых будут правда и обман.
Для них я – нерв. Я ввинчена в сосуды.
В бордовый от дождя тугой пион.
В осколок гжельской голубой посуды.
Я - черный и пугливый махаон.
Кукушка, разбросавшая наследство,
Гусыня, что трясется над детьми.
Мое с мужчиной вечное соседство
Оплачено терпеньем и плетьми.
Из века в век мои крутили косы.
Толкали против воли на постель.
Из века в век глубины и утесы,
Палящий зной и колкую метель
Терпела я. Молилась, проклинала,
Идя за мужем на святой костер.
<...ЕщёМарина_Пономарёва
Женщина
"Буду грешить - как грешу - как грешила: со страстью!" (с) М.Цветаева
Я женщина, плененная мужчиной.
Мне дела нет до мира и страны.
Ребром, золой и обожжённой глиной,
Рукою Бога, когтем Сатаны
Я вписана в Скрижали, в Гримуары.
Я - в каждой карте ведьмы Ленорман.
Мои любовники напишут мемуары,
В которых будут правда и обман.
Для них я – нерв. Я ввинчена в сосуды.
В бордовый от дождя тугой пион.
В осколок гжельской голубой посуды.
Я - черный и пугливый махаон.
Кукушка, разбросавшая наследство,
Гусыня, что трясется над детьми.
Мое с мужчиной вечное соседство
Оплачено терпеньем и плетьми.
Из века в век мои крутили косы.
Толкали против воли на постель.
Из века в век глубины и утесы,
Палящий зной и колкую метель
Терпела я. Молилась, проклинала,
Идя за мужем на святой костер.
И кто в доспехах ратных я не знала,
Ворвется после боя в мой шатер!
Я – женщина, любительница яблок.
Сосуд для первородного греха.
Я - россыпь горных дымчатых фиалок.
Я - горностая снежные меха.
Меняются монархи и вассалы.
Меняются порядки государств.
Ломают мародеры и вандалы
Границы узаконенных пространств.
Очаг трещит, вокруг чумное время.
Мне дела нет до мира и страны.
Я – Богово, я - дьявольское семя!
Хотя давно не повод для войны,
Как ранее - троянская Елена...
Сукровицей пропитан белый флаг.
А я по-прежнему морская соль и пена.
Мужского сна неистребимый враг!
«Оставленная», «забытая».
Звучит это как «подкошенная»,
«Подрезанная», «подбитая».
Раздоры — вещи опасные,
А нравы у жизни строги:
Ведь там, где все дни ненастные,
А взгляды и вкусы разные,
То разные и дороги.
Мудрейшая в мире наука
Гласит, что любви не получится,
Где двое мучат друг друга
И сами все время мучатся.
Сейчас выяснять бессмысленно,
Кто прав был в их вечном споре.
Счастье всегда таинственно,
Зато откровенно горе.
А жизнь то казнит, то милует,
И вот он встретил другую:
Не самую молодую,
Но самую, видно, милую.
Должно быть, о чем мечталось,
То и сбылось. Хоть все же
Любимая оказалась
С судьбою нелегкой тоже.
И вот он, почти восторженный,
Душой прикипел влюбленной
К кем-то когда-то брошенной,
Обманутой, обделенной.
И странно чуть-чуть и славно:
Была для кого-то лишнею,
А стала вдруг яркой вишнею,
Любимой и самой главной!
А с первою, той, что в раздоре,
Кто может нам поручиться,
Что та...ЕщёЕе называют «брошенная»,
«Оставленная», «забытая».
Звучит это как «подкошенная»,
«Подрезанная», «подбитая».
Раздоры — вещи опасные,
А нравы у жизни строги:
Ведь там, где все дни ненастные,
А взгляды и вкусы разные,
То разные и дороги.
Мудрейшая в мире наука
Гласит, что любви не получится,
Где двое мучат друг друга
И сами все время мучатся.
Сейчас выяснять бессмысленно,
Кто прав был в их вечном споре.
Счастье всегда таинственно,
Зато откровенно горе.
А жизнь то казнит, то милует,
И вот он встретил другую:
Не самую молодую,
Но самую, видно, милую.
Должно быть, о чем мечталось,
То и сбылось. Хоть все же
Любимая оказалась
С судьбою нелегкой тоже.
И вот он, почти восторженный,
Душой прикипел влюбленной
К кем-то когда-то брошенной,
Обманутой, обделенной.
И странно чуть-чуть и славно:
Была для кого-то лишнею,
А стала вдруг яркой вишнею,
Любимой и самой главной!
А с первою, той, что в раздоре,
Кто может нам поручиться,
Что так же все не случится
И счастье не встретит вскоре?!
Покажутся вдруг невзгоды
Далекими и смешными,
И вспыхнут и станут годы
Празднично-золотыми.
Ведь если сквозь мрак, что прожит,
Влетает к нам сноп рассвета,
То женщин ненужных нету,
Нету и быть не может!
И пусть хоть стократно спрошенный,
Стократно скажу упрямо я:
Что женщины нету брошенной,
Есть просто еще не найденная.
Не найденная, не встреченная,
Любовью большой не замеченная.
Так пусть же, сметя напасти,
Быстрее приходит счастье!
Эдуард Асадов
Женщина — с нами, когда мы рождаемся,
Женщина — с нами в последний наш час.
Женщина — знамя, когда мы сражаемся,
Женщина — радость раскрывшихся глаз.
Первая наша влюбленность и счастие,
В лучшем стремлении — первый привет.
В битве за право — огонь соучастия,
Женщина — музыка. Женщина — свет.
Слушайте женщин! Слушайте!
Ибо все они поголовно,
Не желая ни власти, ни славы,
Никогда и ни в чём не виновны
И всегда безусловно правы!
И какую бы чушь ни спороли,
Переврав и запутав слова,
Они правы по природе,
А природа всегда права!
Слушайте женщин! Слушайте женщин! Слушайте!
О, если бы мы умели
Всего-навсего женщин слушать, —
Мы навеки бы расхотели
Убивать, разорять и рушить.
И тогда бы и наши бабы
Перестали бы лгать и грешить...
Но мы слишком не любим учиться,
Ибо слишком мы любим учить!
Слушайте женщин! Слушайте женщин! Слушайте!
Не с врагами в бою упорном —
Только с женщиной наедине,
Только с ней в поединке любовном
Мы, мужчины, — мужчины вполне.
О, какие даём мы клятвы!
О, какие обеты даём!
В этот миг мы воистину святы,
Всемогущи, добры и богаты,
Только жаль, что к утру устаём...
Юлий Ким