SAW 傢伙我

В 1520 году Османская империя затаила дыхание. Умер султан Селим I, прозванный Явуз — Грозный. Этот человек за восемь лет своего правления удвоил территорию державы, утопил в крови шиитское восстание, разгромил персов, завоевал Египет и привез в Стамбул священные реликвии пророка, навсегда сделав османских султанов халифами, лидерами всего суннитского мира. Он был мрачным, безжалостным и эффективным правителем, который не щадил ни врагов, ни собственных сыновей, обеспечив трон единственному наследнику. И вот теперь этот трон должен был занять его 26-летний сын Сулейман. Вся элита империи, привыкшая к железной руке Селима, напряженно ждала, каким окажется новый падишах. Они ждали тени своего отца, а получили нечто совершенно иное. Сулейман, в отличие от отца-воина, получил блестящее образование. Он вырос в провинции, вдали от кровавых интриг столичного двора, изучал ювелирное дело, писал стихи под псевдонимом Мухибби (Влюбленный), разбирался в истории, географии и военном деле. Его перв

Г.Е. Распутин (1869—1916) 30 декабря 1916 года ушёл из жизни, а точнее, был убит Григорий Ефимович Распутин, которого называли творцом русской революции. Либералы приветствовали это событие. На газетной полосе либеральной газеты, посвящённой этому убийству, прямо сказано, что в таких случаях «на сцену появляется самосуд». Вот даже интересно, вспоминали ли господа либералы эти свои глубокомысленные рассуждения про самосуд год спустя, когда он стал являться за ними самими (за кадетами Шингарёвым и Кокошкиным, например). Но почти уверен, что им это и в голову не приходило... А ниже на той же полосе обращают на себя внимание две короткие заметки. Вот их текст: Отъезд Пуришкевича В субботу, 17-го декабря, в 8 часов вечера, В.М. Пуришкевич с женой и сыновьями с Варшавского вокзала с санитарным поездом выехал на румынский фронт. Выражение сожаления кн. Юсупову Вчера группой москвичей отправлена кн. Ф.Ф. Юсупову телеграмма след. содержания: «Выражаем сожаление по поводу нечаянной гибели ваш

Она вошла в историю как идеал, как икона стиля. Безупречная вдова в розовом костюме, забрызганном кровью мужа. Для Америки она стала «святой Джеки» — символом траура целой нации. Но за этим монументальным, отлитым из общественного горя образом, скрывалась другая женщина. Женщина из плоти и крови, с железной волей, жаждой жизни и страстью к опасным играм. Её жизнь не была посвящением памяти одного мужчины. Это был головокружительный, трагический и бескомпромиссный роман с самой судьбой, где её избранниками становились те, кто сам бросал вызов смерти. Это история о том, как королева Америки, игравшая по чужим правилам, в итоге написала их сама. Она вошла в его жизнь не как очередная красотка из светской хроники, а как загадка, которую ему, заядлому игроку, страстно захотелось разгадать. Это была не встреча — это был вызов. Он, Джек Кеннеди, для которого женщины были трофеями, вдруг увидел ту, что была выше трофеев. Она была умна, и это было ново. Её острый язычок парировал его колкости,