Его «невыносимая легкость бытия» омрачалась лишь собственным недовольством собой, стремлением постоянно самосовершенствоваться. Критическое отношение к ролям не давало Миронову покоя и постоянно заставляло разбирать всех персонажей, что называется по косточкам, докапываться до самых тонких струн вымышленных душ и иллюзорных характеров. Андрей постоянно искал выхода всей силе своего драматического таланта, но, к сожалению, истинно серьезных и глубоких ролей было немного.
Одной из лучших таких его работ в кино стала, пожалуй, роль Ханина в ленте «Мой друг Иван Лапшин». От комизма, легкости и обаяния прежних его - светлых и лиричных - персонажей не осталось и следа. На экране возник человек, переживший истинную душевную драму. Неумелой рукой засовывал он в рот пистолет, пытаясь застрелиться после смерти жены, падал в грязь с распоротым животом - одинокий, покинутый, беспомощный. Неподдельной, всепоглощающей болью веет от героя Миронова. Зритель не узнавал Андрея Александровича, но заведомо верил.
Однако всю силу своего творческого дарования он мог выплеснуть, пожалуй, только на театральных подмостках. Фигаро, Жадов, Хлестаков, Чацкий, Лопахин, купец Васильков, Дон Жуан, Жорж Дюруа, Грушницкий, молодой Вишнецкий и еще десятки, десятки ролей... И в каждой из них он был блестящ, грациозен. В каждой виделся подлинный драматический характер, глубокий и тонкий.
Как любили его поклонники и поклонницы за все эти «Соломенные шляпки», «Небесные ласточки», за все эти водевили и мюзиклы, в которых он был царь и бог! Ему достаточно было одного поворота головы, одной интонации, одного взгляда, чтобы пронзить насквозь сердца благодарных зрителей. Он путешествовал с друзьями по реке, прихватив с собой собачку. Он путешествовал с итальянцами по России. Он назначал свидание у амбара, он был чертовски привлекателен, он, казалось, был как тот победительный воробышек, который бабочек «шмяк-шмяк-шмяк-шмяк». В последней своей звездной кинороли — мистера Феста из «Человека с бульвара Капуцинов» — он уже не был похож на себя самого. Какая-то странная печать отрешенности лежала на лице этого мистера.
...16 августа 1987 года Андрей Миронов играл свой последний - любимый - спектакль. Он был Фигаро в последний раз. Во время произнесения финального монолога великий актер потерял сознание от кровоизлияния в мозг. Но хотя чудный, яркий светоч его таланта потух вместе со светом рамп, аплодисменты долго еще звучали в здании театра. Звучат они и сегодня...
О такой смерти мечтает каждый настоящий актер. Расстаться с жизнью, лицедействуя, творя удивительную иллюзию иной жизни - что может быть лучше для человека, весь смысл жизни которого состоит в театре? Наверное, Андрей Миронов был бы счастлив, знай он, что миллионы людей и в России, и за ее пределами помнят и любят его как человека огромного таланта, который умер за иллюзию, за театр, за мечту...
... Вскоре после его ухода рухнула огромная страна под названием СССР, страна, милостиво позволявшая себе терпеть безобидного жулика Гену Козодоева в переливающемся костюмчике. Пришли другие времена, другие Козодоевы, пришли другие Мироновы. Но тот, прежний человечек по-прежнему смешно и безмятежно пляшет на палубе теплохода «Михаил Светлов», вернее, на экранах наших телевизоров...
Комментарии 57
ПОМНИМ....