Много лет назад Надина мама проводила отчима в армию и дала клятву, что дождется, потому что любила.

Но через год забеременела от другого. И не потому, что разлюбила Павла, а потому что совершила по молодости лет глупость. Когда Павел вернулся домой, у Валентины уже была дочка Надя. Но мужа не было.
Четыре года Павел искал себе пару, но так ни на ком и не женился. А потом прошла обида на Валю, и они сошлись. Кроме Надежды в семье родилось еще двое детей.
Валентина до такой степени была благодарна Павлу за то, что простил ее неверность, что во всем безропотно слушалась.
Павел любил Валентину. А вот дочку ее – Надю – не мог принять. Может потому что напоминала девочка о неверности его любимой. Одним словом, падчерица всегда была на втором плане после его родных детей.
В семнадцать лет отчим отправил девочку в город, наказав утроиться на обувную фабрику и зарабатывать себе на жизнь самостоятельно. Через год Надя вышла замуж, забеременела, родила дочку.
Но жизни не было, молодой муж загулял и вскоре бросил Надю. Ей пришлось ехать домой, просить помощи у родителей, но отчим указал на порог, сказав, что самой надо было думать.
Надежда попросила хоть немного денег на первое время, но Павел категорично отказал. Мать виновато опустила голову, показав на младших детей, которых надо было кормить, обувать, учить.
Но надо сказать, было это давно, еще в советское время, и обучение было бесплатным. Но, видимо, родители для красного словца так выразились.
В общем, уехала Надя ни с чем.
Три года она жила очень скромно, порой впроголодь, бывший муж вообще исчез и от него помощи не было. Но думала она об одном: лишь бы дочка была накормлена и одета.
И как только жизнь немного наладилась, решила оставить фабрику и пойти учиться в строительный техникум. Первый год было очень трудно, и она решила еще раз попросить денег у родителей. Ей надо было на первое время немного денег хотя бы на продукты. Но отчим не дал и этой суммы, сказав, что надо своих детей учить – младшую сестру и брата. Мать снова поддержала мужа.
Надя вытянула свою учебу, получила диплом, устроилась в строительную организацию. Она оказалась толковым работником и вскоре ее назначили начальником отдела. Здесь же, на предприятии, встретила будущего мужа. Родила сына и в достатке прожила двадцать пять счастливых лет. Недавно муж умер, и Надя осталась в трехкомнатной квартире одна. Дочка получила высшее образование, замужем и живет отдельно. Сын уехал учиться в Питер.
Последний раз она видела отчима десять лет назад, когда ездила на похороны матери. Он был убит горем и даже не замечал Надю. Из маминых вещей Надя ничего не взяла. Да ей бы и не дали. Младшие брат и сестра ходили следом, распределяя, кому и какая посуда достанется. Надежда взяла из семейного альбома несколько фотографий, с тем и уехала.
Увидеть отчима, просящим у магазина милостыню, Надежда никак не ожидала. Она думала, что он так и живет в селе в своем доме или у кого-то из детей, ведь он так старался, так работал ради детей. Ради своих родных сына и дочери.
Она могла бы пройти. Но давно уже от сердца отлегло. Да и любил он все-таки Валентину – Надину маму. Любил сильно. А то, что ее, Надю, не смог принять, так Бог ему судья.
Не выдержала, заговорила с ним.
- Здравствуйте, Павел Иванович.
Старик стал внимательно всматриваться в Надино лицо, потом губы его задрожали, глаза затуманились: - Надя?! – Воскликнул он, еще не веря, что перед ним его падчерица.
Она кивнула.
- Родненькая ты моя, - тихо выдохнул старик, - Наденька, как же я давно тебя не видел! Как ты на маму стала похожа!
Надежда узнала, что дом давно продан и что отчим жил сначала у сына, а когда Сергей развелся и привел новую жену, то отцу места в квартире не нашлось. Поэтому приходит иногда, ненадолго, а в основном живет у такого же одинокого старика. Дочка удачно вышла замуж и живет в другом регионе. И хотя дом у нее полная чаша, постоянно говорит, что денег нет.
Павел Иванович тяжело вздохнул, видно было, что переживает о детях, заглушая обиду выпивкой. Он давно понял, что никому из них не нужен: ни детям, ни внукам.
- Наденька, ты как? Как дочка, как сын?
- Взрослые давно, у меня уже внуки. - Она посмотрела ему в глаза и сказала: - Пойдемте! - Потянула его за рукав старой куртки.
- Да что ты, Наденька, я уж тут лучше…
- Я тут рядом живу, - сказала она и повела старика к себе.
Женщина привела отчима домой, и когда он умылся, пригласила за стол. Старик стеснялся, даже был напуган новой обстановкой.
От изобилия продуктов совсем растерялся.
- Вы ешьте, вот всё, что поставлено, всё это вам. – Сказала хозяйка.
Он неуверенно начал есть, а потом вдруг отложил вилку и спросил виновато: - Наденька, а помнишь, я тебе денег не дал?
- Не помню, Павел Иванович, - спокойно сказала Надежда, - вы ешьте, мы еще с вами чай будем пить.
- Ну как же? – удивился старик, - ты тогда с дочкой приезжала, говорила, что на учебу деньги нужны...
Надежда снова отрицательно покачала головой: - Не помню.
Отчим опустил глаза. И тут она резко встала и ушла в другую комнату.
- Вот, - сказала она, вернувшись, и положив на стол альбом с фотографиями, - смотрите Павел Иванович.
На фотографии был молодой отчим с пятилетней Надей на руках. А Надя держала в руках коробку печенья.
- Это же тебе тут пять лет! – На лице отчима впервые появилась улыбка. - У тебя как раз день рождения был.
- Точно! А это печенье вы мне тогда подарили: оно было сделано в виде разных букв алфавита.
- Неужто помнишь? – удивился отчим.
- Помню, - улыбаясь, ответила Надежда. – Вот это я и помню.
Старик заморгал глазами, стараясь не показывать слез. Впервые за долгое время он почувствовал себя в доме, где ему рады. А Надежда снова испытала то чувство радости от общих добрых воспоминаний, когда отчим подарил ей в детстве огромную коробку печенья и, подняв на руки, поцеловал ее как дочку. Как родную дочку.
- Вот что, Павел Иванович, сегодня оставайтесь у меня. И скажите-ка мне адрес Сергея, а то ведь живем в одном городе, а годами не видимся.
Старик расстроился, видно понял, к чему это. – Не надо, Надюша, лишнее, это. Не проси. Ну зачем я им, старая развалина, со мной одни неудобства…
- Ну какие же неудобства, деньги-то за дом, поди, разделили Сергей с Еленой.
- Не знаю, то мне неведомо, как уж они там поделили.
***
Надежда еще работала, поэтому утром, оставив отчима у себя, попросила не уходить, и дождаться вечером ее прихода.
А после работы заехала по адресу, который дал отчим. Она помнила брата еще подростком, и уже тогда особых родственных чувств он не испытывал, поэтому Надежда и не стремилась найти его. А в этот раз необходимость заставила.
Сергей за эти годы немного располнел. На его круглом лице застыл вопрос, когда увидел Надежду.
- Узнаешь?
- А-ааа, Надежда… как нашла нас?
- Разговор есть. – И она прошла в квартиру.
- Скажи-ка мне, братец, а почему это отец по улицам бродит, как нищий?
- Видела его? Видела значит? Достал он уже, то придет, то уйдет…
- А почему же он уходит?
- На их голоса вышла из комнаты молодая женщина в цветном халате. Надежда, поздоровавшись, познакомилась и продолжала допытываться. - Ну так почему отца выгоняешь?
- Я не выгонял! Он сам уходит, нравится ему так…
- С чего это ради? Ему может вовсе не нравится, да деваться некуда, дом ведь продан. Отец мог спокойно доживать в собственном доме. А вы с Еленой быстро продали, а отцу теперь жить негде…
- Ну вот же, пусть живет, - Сергей взмахом руки показал на квартиру. – Или можешь себе его забрать, если такая сердобольная…
- Нет уж, спасибо, - ответила Надежда. – Но есть у меня вопрос. По поводу наследства.
Сергей брови нахмурил. – Какого наследства?
- Вы с Еленой деньги на двоих разделили, а меня не известили…
- Так ты же с нами не жила… тебя сколь лет не было…
- Этот дом мой отчим и моя мать своими руками построили, и я такая же наследница, как и вы. Поэтому выбирай: или за дом делиться вам придется, или устраивай отца, чтобы он на улице милостыню не просил…
- Так пусть живет!
Молодая хозяйка недовольно посмотрела на Надежду. – Что это вы распоряжаетесь? Он уже в таком возрасте, что за ним ухаживать надо, а нам некогда… есть соответствующее заведение, можно оформить…
- Милочка, вот когда коснется твоих родителей, тогда и будешь указания давать, а сейчас мы с Сергеем решаем вопрос о нашем отце.
- Ладно, - Сергей, разволновавшись, поправил пятерней русые волосы, - на самом деле, дом мы не продали. Не успели продать. Просто в прошлом году покупателя не нашлось, а дешево продавать Ленка отговорила… пустили мы квартирантов…
- Молодцы, наследнички, - опешила Надежда, - обтяпали дело со всех сторон, а отцу и не сказали. А ведь он думает, что дом продан…
- Так если узнает, что не продан, пешком туда пойдет…
- А зачем пешком? На машине отвезу.
- Зачем? Чего ты добиваешься? – закричал Сергей.
- Я хочу, чтобы мой отчим свой век в родном гнезде доживал… когда договор аренды заканчивается?
- Через месяц. Но мы пообещали продлить.
- Откажи. Прямо сейчас звони и откажи. Деньги еще не брал наперед?
- Нет.
- Ну вот и хорошо. Отец вернется в законное жилье. А ты, - она посмотрела на молодую жену Сергея, - остаешься хозяйничать в своей квартире со своей второй половиной.
Сергей созвонился с сестрой Еленой, и она минут десять просто кричала в трубку, что Надьке нечего совать свой нос в их дела. Но узнав, что Надежда настроена серьезно, и что тоже имеет права на дом, согласилась.
Привезли Павла Ивановича через месяц в родное село. И он, увидев родные стены, прислонился к ним и стоял так, не оборачиваясь. Может даже плакал, но никто этого не видел.
Надежда нашла бригаду для косметического ремонта. А еще крышу отремонтировали, а то протекала, остальное, по мелочи, вместе с бригадой доделывали. Сергей сокрушался, как много денег ушло, хотя значительную часть потратила Надежда.
- Дочка, прости меня, - просил Павел Иванович, когда она уезжала.
- Живите и ни о чем не думайте, - попросила Надежда, - и звоните, если помощь нужна будет.
Павел Иванович подошел ближе, потянулся к ней и шепотом сказал: - Как бы мне дом на тебя оформить, я пока в силе, всё на тебя подпишу, всё по новой сделаю… ты одна распоряжайся…
Надежда усмехнулась. – Пал Иваныч, так ведь трое нас, на троих надо делить…
- Вот ты и раздели потом на свое усмотрение, я ведь знаю, ты все по совести сделаешь…
- Нет уж, Павел Иванович, не возьму я на себя такой груз, потому как знаю свою сестру и брата. Если хотите, то на троих завещайте.
И он с радостью согласился.
Елена так ни разу и не приехала, но постоянно созванивалась с братом и жаловалась, что Надька облапошила их, подкатила к их отцу и завладела третьей частью.
Сергей, избавившись от заботы об отце, даже радовался, что теперь родитель живёт в своем старом доме, поэтому отмахивался от сестры.
***
Павел Иванович прожил в свое доме четыре года. Не так уж и много, но для него эти годы оказались самыми спокойными. Ходил на могилку супруги, потихоньку копался в огороде, созванивался с Надеждой.
А когда занемог, именно Надежда увезла его в больницу. Чуть легче стало, отпросился домой. И через три дня умер. Надежда вышла во двор на пять минут, а вернулась… он так и сидел на диване, а в руках фотография его жены Валентины.
Надя не зря побеспокоилась о своей доле. Отчима похоронили, и на том его родные дети так всё и оставили. Кроме дома. Торопились скорей продать и всё надеялись, что Надя отдаст им свою долю.
- Не надейтесь, - сказала она, - у меня тоже дети и внуки.
Но на самом деле дети у нее были хорошо устроены, и не нуждались в этой небольшой сумме. Полученные деньги она почти все потратила на оградку и памятник родителям. А потом еще поминки делала.
Она уже вышла на пенсию, но еще за рулем, и иногда приезжает проведать родителей – убрать траву, положить цветы.
Она часто думала о том, почему не прошла тогда мимо, почему привела отчима домой, почему ввязалась в это дело, окончательно разойдясь с братом и сестрой по матери. Могла ведь спокойно жить и не касаться их, тем более, что любви ей почти не досталось, вся любовь ушла к младшим.
А потом поняла. Сначала поняла, что на отчима она всегда обижалась меньше. Почти не обижалась, все-таки он просто отчим. А вот мать… ведь она смирилась с таким отношением к ней, полностью переключилась на младших в угоду мужу.
И еще она понимала отчима, потому что сама пережила предательство. Тогда, по молодости, когда она сидела с грудным ребенком, муж загулял и бросил ее. Он даже ничем не помогал, скрываясь от алиментов.
И это предательство – это так больно… наверное, отчим тоже что-то подобное испытал, когда Валентина не дождалась его из армии. И все-таки он любил свою Валю. Не смог жениться на другой, женился на Валентине. И любил всю жизнь. Вот только Надежду не смог полюбить. Хотя нет, скорей всего, полюбил, но слишком поздно.
Она боялась, что ее второй муж Михаил, с которым прожила четверть века, не примет ее дочку от первого брака. Но Михаил полюбил их обеих, как одно целое. И никогда её дочь не ощущала себя одинокой, как когда-то Надежда. И за это она всегда была благодарна мужу. Три года за ним ухаживала, когда болел, и готова была сидеть с ним бесконечно… но чуда не случилось.
В конце лета обещали приехать дети, привезти внуков, и Надежда от одной мысли, что встретится с ними, чувствовала прилив сил, хотелось петь от радости. Они ее семья, и пусть на расстоянии, но они любят и чувствуют друг друга. А ей больше ничего и не надо. Обделённая любовью родительской, у самой Надежды этой любви – нерастраченное море. Хватит и на правнуков.
Автор: Татьяна Викторова.