Радуга – необычайно красивое атмосферное явление.

Это дугообразная цветовая полоса, иногда появляющаяся после дождя, когда солнце пробивается сквозь облака.
В Библии радуга приобретает мощную символическую силу, начиная со времени потопа. Когда воды отступили и Ной вместе с семьей вновь стал на твердую сушу, Бог подтвердил Свои заветные отношения с ним. Радуга стала «знамением завета» (Быт.9:12–13) между Богом и Ноем. В таком качестве она служит выражением новых взаимоотношений, установленных между людьми и их Творцом.
В еврейском языке для обозначения радуги используется то же слово, что и для обозначения лука как оружия (qeset). В этом отрывке Бытия, возможно, подразумевается мысль, что Бог взял оружие, которое Он использовал для суда над Своими творениями, и повесил его на небе. Когда люди видят радугу после бури, они могут успокоиться, вспомнив, что «не будет более вода потопом на истребление всякой плоти» (Быт.9:15). Таким образом, здесь радуга играет роль образа Божьей милости и мира после бури суда. Любопытно отметить, что в этом отрывке радуга показана напоминанием и для Бога (Быт.9:16). Это можно понимать как антропоморфизм с целью развеять человеческие страхи.
Свое пророчество Иезекииль начинает с описания грозного явления Бога, окруженного сиянием, «в каком виде бывает радуга на облаках во время дождя... Такое было видение подобия славы Господней» (Иез.1:28–2:1). Весьма вероятно, что здесь содержится намек на Быт.9 и указывается, что Бог будет проявлять милость во время суда над людьми за их грехи.
То же самое можно сказать о двух случаях использования образа радуги в Книге Откровение. В Откр.4:3 контекст весьма схож с отрывком у Иезекииля – богоявление у престола. Иоанн увидел «радугу вокруг престола, видом подобную смарагду». Любопытно – хотя единого мнения по этому поводу нет, – что в Откр.10:1 это явление связывается не с Богом, а с ангелом. Он изображается «облеченным облаком; над головою его была радуга, и лицо его как солнце, и ноги его как столпы огненные». Здесь опять же подразумевается завет с Ноем и мысль о Божьей милости во время суда, пронизывающая Книгу Откровение.