Ольга Марьева (Семенова)

Каждая из семи знаменитых работ эпохи романтизма показывает какую-то из граней нового романтического мировоззрения, где иррациональное соединяется с величественным, эстетически прекрасное — с волнующим, а внутренние переживания — с внешними эффектами. О шедеврах эпохи романтизма написала искусствовед Елена Якимович. Для европейского художника этого времени ситуация невероятная: крепостной, несвободный человек пишет портрет своего сына, тоже крепостного. Однако язык, на котором Тропинин говорит с нами, — это язык свободы. Мы видим энергичный поворот головы, задумчивое выражение лица, распахнутый ворот рубашки, слегка растрепанные вьющиеся волосы, немного приоткрытый рот. Мастер схватывает почти случайный момент, как будто Арсений немного отвлекся, увидев что-то. Детский возраст (мальчику около 10 лет), когда все вокруг интересно и все отвлекает, передан очень точно. Перед нами «дитя природы», естественное и нежное. Подобное отношение к детству мы видим у философа Жан-Жака Руссо, романт

Зимой, 5 декабря 1861 года, родился Константин Коровин. Его называют первым русским импрессионистом, хотя им он стал раньше, чем узнал это слово. Коровин никогда не копировал французов. Он писал не мимолётность, а предмет — через свет. Не боялся тёмных тонов и даже чёрного, которого импрессионизм табуировал. Его мазок — плотный, сочный, почти декоративный. Его живопись — вспышка эмоции, а не аккуратный этюд. Коровин учился у Саврасова и Поленова, дружил с Серовым, Врубелем, Шаляпиным. Вёл блестящую театральную карьеру — оформлял «Фауста», «Золотого петушка», «Бориса Годунова» и стал главным декоратором императорских театров. Но его личная жизнь была тяжелой и далекой от сияния его картин. И всё же он писал свет. Париж, Крым, Гурзуф, бумажные фонари, окна, розы — всё у него дышит жизнью, которой он упорно держался. Коровин часто повторял: «Для меня нет предметов — есть только краски. Остальное придумайте сами». Работы Константина Коровина хранятся в Государственной Третьяковской га

Борис Михайлович Кустодиев «Лыжники», 1919 Зимой 1919 года Борис Кустодиев уже почти не мог ходить. Болезнь приковала его к инвалидному креслу, и многие считали, что художник больше не сможет работать. Но именно в этот период он написал одну из самых своих зимних картин — «Лыжники». И здесь самое удивительное: Кустодиев не видел никаких лыжников. Он не выходил зимой на прогулки. Картина родилась из рассказа его любимой дочери, которая вернулась с лыжной прогулки и делилась с отцом своими впечатлениями — мороз, тишина, лёгкие подъемы, розовые щеки, блеск снега. Художник слушал — и видел. По памяти, по воображению, по настроению, через чужие слова он создал зиму, которой не мог коснуться. Картина получилась про чувство момента. Про умение превратить чужой рассказ в живой образ. И про то, что художник иногда видит самое важное не глазами, а сердцем. Кустодиев часто говорил, что в воображении пространство «распахивается шире», чем за окном.

Артемизия Джентилески была итальянской художницей эпохи барокко, которую сегодня считают одной из самых выдающихся художниц своего времени, а также одной из величайших художниц всех времён. «Юдифь, убивающая Олоферна» — её самая известная работа. Она основана на истории из Ветхого Завета. В этой истории Олоферн — ассирийский военачальник, который собирался разрушить Вифлеем, родной город Юдифи. Юдифь, воспользовавшись влечением ассирийского военачальника к ней, проникает в его шатёр. После чрезмерного возлияния Олоферн теряет сознание, и Юдифь успевает обезглавить его, тем самым спасая свой город. На одной из самых известных картин, изображающих эту историю, Джентилески запечатлел момент, когда Юдифь с помощью своей служанки обезглавливает военачальника, уснувшего пьяным сном. Во время поездки в Италию Веласкес предложил написать портрет папы римского, который попросил его сначала доказать свои навыки рисования. Портрет Веласкеса, изображающий его слугу Хуана де Пареха, убедил папу Ин