Светлана Скрипак (Петрова)

Имя Юрия Гуляева в когда-то знал в стране практически каждый. Оперный и эстрадный певец, чей бархатный баритон звучал с телеэкранов, со сцен лучших театров страны и даже в космосе, легко мог исполнить и сложную арию, и русскую народную песню, и чувствительный романс, и зовущий в полёт шлягер. Юрий Гуляев родился 9 августа 1930 года в Тюмени. Его отец работал бухгалтером, мама воспитывала четверых детей. Когда мальчику было 11 лет, отец тяжело заболел, и заботы о семье легли на плечи юного Юры. Борясь с житейскими трудностями, мальчик находил утешение в музыке. Слушая пластинки, он запоминал мелодии и пробовал петь сам. Первое признание пришло к Юрию Гуляеву ещё в школе, когда он исполнил арию Ленского из оперы Чайковского «Евгений Онегин». В музыкальной школе он освоил баян. После окончания школы юноша выбрал, казалось бы, далёкую от творчества профессию и подал документы в медицинский институт. Проучившись всего год, Гуляев понял, что его призвание — музыка. Он оставил медицину и пост

Александр По (Похилько) родился без кистей и ног ниже колена. Мать отказалась от него в роддоме, но не могла себя простить и нашла сына через 35 лет. Сейчас Александр профессиональный художник, актер театра и кино, спортсмен, мотивационный тренер. Свою историю он рассказал «Правмиру». В доме малютки помню больших теть в белых халатах и люльку с высокой перегородкой, через которую я перелезал за игрушками, закидывал их в люльку и залезал обратно. Где бы я ни был, меня все время искали, потому что я убегал и прятался. Еще ухаживал за девчонками. Ну как ухаживал… Медсестры им подставляли горшки — дети у нас были с особенностями интеллектуального развития. И я, видя, как девочки плюхались попой на пол, тоже брал горшки и повсюду с ними таскался, пытаясь этих девочек на них посадить. Когда мне было лет пять, помню, пришли женщина с шикарными волосами и какой-то мальчик (как оказалось, мой будущий старший брат). Женщину звали Света. В памяти осталось, что она долго-долго на меня смотрела, я

О шумной и запутанной, по сравнению с Питером, Москве, о временах, когда в московском метро не было указателей, о доступной среде и о том, что интеллигенция — везде интеллигенция. В 1944 году в Ленинграде сильно недоношенной. Надо отдать должное советской медицине, меня выходили. Два месяца держали под специальным колпаком. Даже вырос нос, которого не было при рождении. Родилась в семье папы-инженера и мамы-техника, не имеющих никакого отношения к искусству. Правда, мама была очень музыкальна, хорошо пела, танцевала. Сейчас понимаю, как с самого начала все удивительным образом было связано с Москвой. Жили в Ленинграде в самом центре, около Московского вокзала, на Пушкинской улице. А наш последний адрес там — Московский проспект. В Ленинграде жили в коммунальной квартире. Помню очень красивую печку с изразцами. На Новый год, как у всех, у нас был оливье, но с крабами. Двое суток мама варила студень — именно студень, как его называли в Питере, не холодец. На новогоднем столе всегда была