Тамара Хорхорян

Я не знаю, как у вас, но лично у меня всегда было двоякое отношение к разговорам о жизни после кончины. С одной стороны, мы все понимаем, что конец — это абсолютная реальность. Никто из нас не избежит этого момента, как бы ни качал мышцы, не бегал по утрам или не ел брокколи килограммами. А с другой стороны, каждый хотя бы раз ловил себя на мысли: «А что там дальше? Есть ли что-то? Или всё гаснет, как лампочка?». В тренажерке эти разговоры часто начинаются между подходами. Вот жмешь штангу, положил на стойки, и тут кто-то из ребят заводит философию: «Братан, а вдруг после конца нас ждёт новый уровень?» И вроде смешно, а внутри червячок сомнения всё равно шевелится. А теперь представьте себе человека, который был, мягко говоря, не склонен к мистике. Врач по образованию, известный писатель, автор «Шерлока Холмса» — человек, которого мы привыкли ассоциировать с логикой, рациональностью, умением докопаться до истины. И вот этот самый Артур Конан Дойл в какой-то момент своей жизни заявляет: