Галина Демидова (Рубан)

Елена сидела на скамейке посреди незнакомого города, уставившись на свои пустые руки. Всего-то час назад в них была сумочка — такая обычная, повседневная, с паспортом, деньгами, банковскими картами... словом, со всем тем, что делало её человеком цивилизованного мира. А теперь? Теперь она словно стерта с карты: ни имени, ни статуса, ни якоря. Крым встретил её щедро: яркое солнце, ласковый морской ветер. Такой отдых Елена планировала давно — после выматывающего московского года хотелось просто исчезнуть из потока планёрок, отчётов, начальственных звонков. Три недели — только для себя. Море, горы, свобода — ни забот, ни обязательств. – Отлично выглядите! – подмигнула ей администратор гостиницы, когда пару дней назад Елена регистрировалась в холле. – Отдохнуть приехали? – Да, очень надеюсь, – смеясь, откликнулась Елена, ещё не зная, насколько буквально исполнится это, почти случайное, обещание. Первый день прошёл сказочно: набережная, закат, фотографии, уютный ресторанчик у моря. Вчера взб

Аня всегда была самостоятельным и послушным ребёнком. Родители работали целыми днями, а она приходила из школы, разогревала суп, ела и делала уроки. А то и макароны могла сварить сама. И так с первого класса. Когда училась в одиннадцатом, к ним в школу на преддипломную практику пришли несколько студентов. Урок истории вёл высокий серьёзный Денис Сергеевич, в очках и в сером костюме. Парни окрестили его ботаном, подсмеивались над ним и пытались сорвать урок. Но под конец уже слушали его, открыв рот. Он рассказывал историю так, как ни один учитель до него. Он задавал вопросы, заставляя размышлять, высказывать своё мнение предлагать варианты иного развития событий. У мальчишек горели глаза. Им впервые давали возможность высказаться, менять ход истории, хоть и теоретически. Денис Сергеевич охлаждал их горячие головы, когда мальчишек слишком заносило в переустройстве мира. Историю они ждали с нетерпение и не пропускали. Во время уроков Аня не сводила с Дениса Сергеевича влюблённых глаз. Она

Яна была весёлой, заводной, симпатичной девушкой. Вокруг неё всегда вились парни. Яна не спешила, выбирала. Но чем старше становилась, тем требования к своему избраннику становились выше. Мама растила её одна. Яна хорошо знала, что такое считать каждую копейку. У неё не было всего того, что было у её подруг и одноклассников. Она решила, что выйдет замуж только за обеспеченного парня. И однажды встретила мужчину своей мечты: умного, видного, успешного, при деньгах, квартире и машине. О чём ещё мечтать? Принц, одним словом. Конечно, она влюбилась. Яна хорошенькая, но за душой ничего, кроме себя самой. Что ж, молодость и красота тоже товар. Только этого она ещё не понимала. Яна влюбилась. Да и трудно не влюбиться, когда тебя окружают вниманием, исполняют все твои прихоти, все вокруг завидуют. Яна привела домой своего избранника познакомиться с мамой. Была уверена, что он не может ей не понравиться. Ведь каждая мама желает для своей дочери лучшего. Куда уж лучше? Будет дочь как сыр в мас

– Переезжаю я, Оль, – Антонина помешивала чай, но видно было сразу: не чаю попить пришла, поговорить. – Так и знала! Дура ты, Тонька! Зачем? Твой же домина, твоя половина. А там что? Не дом, а одно название.  Ольга нервничала. Жалеть Тоньку не было сил. Жалей – не жалей, она сама же всё и испортит. По жизни такая. – Да не могу я больше. Собачимся кажный Божий день. Сашку колотят. Пусть живут... – А Женька? – Не хочет. С ними останется. Вчера сказала, что и Сашка – не брат ей, и я – не мать. – Ну, это сгоряча. Ты уж не слушай, – Ольга нахмурилась, ей страшно было слышать такое. А матери каково? Антонина махнула рукой. Ей ли расстраиваться по таким пустякам?  Жизнь ее не щадила, впрочем, она сама вершила свою ломанную-переломанную судьбу. Себя никогда не жалела. Не жалеет и сейчас. Дочку Аллу родила она не рано – в двадцать. От залетного строителя южной национальности. И сама не помнит – какой. Он был обходителен, кучеряв, мал ростом и щедр на обещания. У Тоньки он был не первый. Падка