Галина Демидова (Рубан)

Не знаю, у кого как началась жизнь, а у меня изначально всё было по приколу. Моим родителям было уже за 40, когда врач сообщил матери, что внутри неё развивается новая жизнь. — Лучше бы опухоль! — не сдержав негативные эмоции, воскликнула моя родительница. Врач был в шоке от такой реакции, но со всей строгостью, на которую был уполномочен, заявил, чтобы та даже думать не смела о прерывании беременности. — Прикалываешься? — в свою очередь огрызнулся отец, когда ему сообщили «радостную» новость. — В нашем возрасте многие уже имеют внуков» Эту историю с массой неприятных для меня подробностей я слышал неоднократно. Как вы понимаете, никто в нашей семье не был рад моему появлению на свет. И, словно в насмешку, мне дали имя Филимон, что означает «возлюбленный». Ни о какой любви, разумеется, не было и речи. К тому времени у родителей уже были два сына — Семён и Андрей, которым было 14 и 13 лет. Они тоже не обрадовались рождению «конкурента». С самого детства я был чужим в собственной семье.

Лиза смотрела в монитор, а внутри что-то безвозвратно надламывалось прямо сейчас. Это был он, ее муж, с которым они прожили долгих двадцать лет. ― Артем не мог так со мной поступить, ― шептала она одними губами, не веря собственным глазам. Но правда жестока: с экрана смотрела улыбающаяся девица лет восемнадцати в обнимку с ее Артемом. Лиза в порыве чувств хотела написать этой девушке и рассказать, что он женат и счастлив в браке... Хотя кого она пытается обмануть? Они с мужем были счастливы лет десять, нет, даже лет пять назад. Сейчас же ― погрязли в скандалах и склоках. Раньше Лиза гадала, в чем причина их разлада, но теперь видела ее своими глазами. Она отвернулась, не в силах больше смотреть на счастливые лица, а по щеке скатилась одинокая слеза. В душе бушевала настоящая буря. Самый близкий человек предал… Но она не будет терпеть этого! Резко встала со своего места и стала выкидывать из шкафов аккуратно сложенные вещи мужа. А потом достала сумку, намереваясь все упаковать туда. Но

В прихожей стоял запах влажной уличной обуви и ещё не до конца высохшей куртки, которую мать повесила на нижний крючок — место для сына оставила свободным. Он вошёл почти бесшумно: крепко сложённый, коротко стриженный, в строгой тёмной одежде. Мать заметила, что взгляд у него изменился — не суровый, скорее настороженный. Она суетливо поправила ковёр у двери и улыбнулась. — Проходи… Всё готово. Я твою комнату проветрила. Постельное новое застелила. Он кивнул — то ли благодарно, то ли просто из вежливости, понять было сложно. Чемодан поставил у стены и задержался на пороге комнаты: посмотрел на знакомые обои с выцветшими ромбами, на полку с книгами детства. Казалось, всё осталось прежним; только воздух стал прохладнее — отопление отключили неделю назад. На кухне мать расставляла тарелки: щи по его просьбе и картошку с зеленью с рынка. За столом она старалась говорить спокойно: — Ты хоть позвонил бы раньше… Я думала встретить тебя у вокзала. Сын пожал плечами: — Хотел сам добраться. Пауза

Раиса Михайловна уже год как жила одна. Сын Дмитрий давно съехал, скучно ему было жить в родительском доме. Да к тому же хотелось более вольной жизни. Уж лучше заработанные деньги на съёмное жильё тратить, чем терпеть родительский контроль. Тогда Раиса Михайловна быстро смирилась с переездом сына, хоть и был он любимым и единственным ребёнком. Поскучала, конечно. Первое время звонила ему по 10 раз на дню, потом привыкла. В этот сложный для нее момент рядом был любимый муж Алексей. Он-то и поддерживал её всё время, хотя и сам сильно тосковал по сыну, но виду не показывал. Но год назад случилось несчастье: не стало любимого мужа Раисы Михайловны. Как-то слишком быстро и внезапно ушел мужчина из жизни. Ведь и не болел никогда серьёзно. Потом раз: и нет его. Только место пустое на кровати. Ладно бы просто пустое, а то ведь холодное какое-то! Протянет Раиса по привычке руку посреди ночи и аж вскрикнет от ужаса. Рука словно лёд обжигающий почувствует. Уже и засыпать страшно стало. Всю ночь к