Василий Грабович

15 февраля 1989 года, без малого полночь. Мост Дружбы между Афганистаном и СССР. Телекамеры готовы запечатлеть триумф: генерал-лейтенант Борис Громов последним покидает Афганистан. Рядом сын Максим с букетом красных гвоздик. Журналисты бросаются с микрофонами. И тут генерал выдаёт... нет, не патетичную речь о выполненном долге. Громов резко и нецензурно выражается. Камеры поспешно отворачиваются. Спустя 25 лет он признается: «Слова были направлены руководству - на тех, кто развязывает войны, пока другие расхлебывают». Официально война закончилась в этот день. А самый жестокий бой прошёл тремя неделями ранее. Операция с кодовым названием «Тайфун»: более тысячи боевых вылетов, мощные бомбы, сотни погибших. И об этом молчали 30 лет. Почему? Давайте разбираться. Май 1988 года, где-то у подножия Гиндукуша. Две легенды афганской войны встречаются наедине - советский генерал Громов и командир моджахедов Ахмад Шах Масуд. Никакой охраны. Пять минут разговора на перекрёстке двух дорог. Оба не

22 ноября 1985 года — дата, которую долгое время старались не вспоминать официально, но которую никогда не забудут те, кто носил зеленые фуражки. В этот день в далеком афганском ущелье Зардев произошла трагедия, ставшая примером невероятного мужества и стойкости советских пограничников. Это событие вошло в историю как «Гибель Панфиловской заставы», хотя, если быть точным, погибла не вся застава, а её боевая группа. Из 25 человек, ушедших на задание, вернулись невредимыми только четверо. 19 бойцов остались лежать на каменистых террасах у кишлака Афридж. Они не были спецназом ГРУ или десантниками, которых готовили к штурмам дворцов. Это были обычные парни, призванные из Тулы, Перми, Ставрополя, Казахстана и Белоруссии. Но когда пришел час испытаний, они приняли бой так, как учили их отцы и деды — не отступая ни на шаг. Давайте вспомним, как это было, и отдадим дань памяти героям, чьи имена долгое время оставались в тени. Мало кто знает, что советские пограничники воевали в Афганистане с

Увидев этого человека многие подумают, что это какой-то чиновник, но лишь немногие узнают в нём советского пловца Шаварша Карапетяна. В юности Шаварш Карапетян хотел поступить в авиационный институт — не сложилось. Затем пытался попасть в сборную по спортивной гимнастике — снова не взяли, слишком уж высокий рост. Тогда Шаварш пошёл в подводное плавание. — Плавать я любил и умел, — рассказывает герой-спортсмен. — Когда я стал профессиональным пловцом, отец поспорил на коньяк, что мне удастся доплыть до звания чемпиона Армении. Так его друг после того, как я стал чемпионом республики, пригнал ему целую машину коньяка. Но, несмотря на то что плавал я, как говорится, как рыба в воде, карьера не шла гладко. Интриги же везде, и в спорте их тоже немало. Я тогда у всех как ком в горле сидел: армянин в подводном спорте! Как такое может быть?! На съезде ЦК ДОСААФ СССР знаменитый Покрышкин сказал про меня: «Откуда в безводной Армении подводники?» Не знаю, что он имел в виду, но его слова интерп