Надежда Широкова (Венгеренко)

Когда пошла вторая неделя их совместного проживания с родственниками Никиты, Лика во время ужина напрямую спросила у Веры: - Вы когда уезжать собираетесь? - А мы что, тебе мешаем? - обиделась Вера. - Мешаете, - кивнула Лика, - очень! Я уже восемь дней нормально не сплю, дети твои режим наш с Никитой нарушают. Никита последние три недели вообще не хотел возвращаться домой. Его супруга, Лика, тоже такого желание не испытывала. Они после свадьбы ещё в колею войти не успели, как случилось новое потрясение. В их маленькую двухкомнатную квартиру нагрянули гости в количестве аж шести человек! День, когда начались мучения, Никита помнил буквально по минутам. Была суббота, они с Ликой сидели в гостиной и составляли смету на ремонт: - Обои точно будем везде переклеивать, полы, наверное, покрасим. Или опять линолеумом застелем? Микроволновка новая нужна, старая сгорела, я еще печку для выпечки хочу. Кухонный гарнитур можно не менять, только крепления подтянуть и 2-3 года ещё прослужит. - А бал

Нина Анатольевна смотрела в окно. На улице тихо падали пушистые снежинки. Надо будет купить Боре снегокат, чтобы можно было с ним гулять зимой. А то ведь Ольга сама не догадается. Дожила до 35 лет, а ума как не было, так и нет. Женщина вздохнула. Если быть честно, то семья у Нины Анатольевны самая хорошая: любимый муж Илья Петрович и трое детей: Ольга, Василий и Кира. Так уж получилось, что каждому ребенку досталось в жизни много испытаний. И ничего, выдержали. Нина Анатольевна вышла замуж за Илью, когда ей было всего 20 лет. Приехала тогда молодая девушка, которая только что окончила техникум, в гости к бабушке на лето. Да так и осталась, встретив красивого и мужественного Илью. Все родственники Нины твердили ей, что этот мужчина ей не пара, так как был старше на 10 лет. В разводе. Слава богу, что хоть детей не нажил с первой женой. Но Нина, как только увидела своего Илюшу, так сразу же поняла, что пропала. Через 3 месяца сыграли свадьбу. Первое время Нина летала словно на крыльях. А

Тело гнулось в поклоне, отработанном до автоматизма, а глаза, привыкшие выхватывать из толпы малейшие признаки недовольства, застыли на пятне у входа. Не убранная вовремя лужа, размазанная чьим-то спешашим колесом, казалась позорным клеймом на идеально отполированном граните его мира. Мира Арсения Крылова, человека-скалы, построившего империю с нуля, из гаража и мозолей, в державу из стали, стекла и безраздельной власти. Он, чье слово было законом для тысяч, стоял сейчас у монументальных дверей своего подмосковного поместья, чувствуя, как знакомое раздражение подкатывает к горлу. Семидесятилетие. Юбилей. Три сотни самых влиятельных людей страны, венский оркестр, шеф-повар, чье имя было синонимом гастрономического блаженства. И одна, единственная, но невыполнимая просьба к сыну: «Приходи с той, на которой готов жениться. Или не приходи вовсе». Арсений вздохнул, и пар от его дыхания растаял в холодном осеннем воздухе. Его сын… Марк. Дитя золотых пеленок и вседозволенности, выросшее в

-Ну всё, мам, хватит! – Лена резко поставила чашку на стол, чай плеснулся на скатерть. – Я не буду этого делать, слышишь? Не буду! -Да что ты понимаешь? – Валентина Петровна всплеснула руками. – Это же Борис Сергеевич! Он тебе протекцию делает, место хорошее, зарплата приличная, да ещё и карьерный рост обещает! -Мне не нужна его протекция! Я сама найду работу, без всяких Борисов Сергеевичей! В углу кухни, на своей любимой подушке, развалилась чёрно-белая кошка Маруся. Она наблюдала за происходящим жёлтыми глазами, изредка переводя взгляд с матери на дочь и обратно. -Лена, милая, ну пойми же! – голос матери стал умоляющим. – Я столько лет одна вас с Димкой тянула! Ты хоть понимаешь, каково это? После того, как твой отец ушёл к этой своей однокурснице, я ночами не спала, думала, как прокормить, как одеть, как в школу собрать! -Мам, я всё это прекрасно помню и очень тебе благодарна, но причём тут Борис Сергеевич? -А при том, что он мне помогал! Когда ты заболела, помнишь, пневмония у тебя

Но на день третий, когда ни Саши, ни детей дома не было, отец зашёл к Тане на кухню и объявил, что они с Галиной перебираются в гостиницу. – Просто, чтоб не стеснять, Танюш. Не обижайтесь. Мы каждый Божий вечер будем у вас. Я так скучал по внучатам, по тебе... Начало здесь – Пап, ты чего? – на глаза Татьяны навернулись слёзы, – Зачем? Я, вроде, всё для вас... – Просто так будет всем нам удобнее. А то вон мы зал занимаем. И вообще, не догадались – сразу надо было. Татьяна с грохотом бросила ложку о стол, ложка подскочила, зазвенела, упала на пол. Она пробежала мимо отца, открыла дверь в зал и заговорила во весь голос: – Это Вы! Это всё вы настраиваете отца против нас! Зачем? Что мы вам сделали? Неужели я не имею права просто побыть с отцом? В комнату уже вошёл отец. Он встал перед дочерью, но она отталкивала его пытаясь кричать в лицо Галине. Она распалилась, вспоминала мать, упрекала, что Галина влезла на ее место, что жаждет жилплощади отца ... Всё, что надумала, что накипело внут

Двадцать восемь лет назад я родила дочь и оставила ее в роддоме. Просто убежала, не подписав никаких бумаг. Медсестра кричала мне вслед, но я не обернулась. Мне было всего восемнадцать, и я была уверена, что делаю правильно. Отец моей дочери исчез, как только узнал о беременности. Я жила у тети, которая каждый день напоминала, какая я обуза. Денег не было вообще. Работы тоже - кому нужна беременная девчонка без образования? Я говорила себе: отдам в хорошие руки, у неё будет шанс на нормальную жизнь. А я... я просто не готова. После роддома я уехала в Москву. Устроилась продавцом, потом - администратором в салон красоты, потом открыла свой. Работала как проклятая, строила жизнь. Вышла замуж, развелась через три года. Детей больше не было. Не хотела. О дочери я думала редко. Вернее, старалась не думать. Иногда, по ночам, просыпалась от кошмара - будто слышу плач новорожденной. Но утром все проходило. Жизнь шла дальше. Мне исполнилось сорок шесть, когда я поехала отдыхать в Сочи. Отель на