Любовь Пташкина (Козубенко)

Рубиновый венец 104 Начало После отъезда сына Наталья Петровна понемногу оправилась. Болезнь отступила, и вместе с возвращёнными силами проснулась решимость действовать. Она велела подать себе утренний чай в малой гостиной и позвала мужа. Александр Львович вошёл, по обыкновению строгий, сдержанный, с газетой в руках. Он сразу заметил, что жена необычно взволнована. — Ты всё ещё слаба, Наталья, — заметил он, присаживаясь. — Слаба? — холодно усмехнулась она. — Нет, Александр. Я сильна как никогда. И теперь ясно вижу: мы должны немедленно избавиться от этой девчонки. Муж нахмурился. — Ты о той… булочнице? — Да, о ней, — резко прервала его Наталья Петровна. — О той, на которой наш сын, не подумав, венчался. Венчался! Ты понимаешь? Это не пустая забава, не интрижка — это скандал, позор, клеймо для всей семьи. — Алексей молод, горяч, — осторожно сказал Александр Львович. — Со временем он сам поймёт… — Со временем? — глаза Натальи Петровны сверкнули. — Мы не имеем права ждать. Если эта дев

Чужое дитя 2 Начало Анна встала со своего места, подошла к мальчику. Он заметил её приближение, настороженно отступил на шаг. — Как тебя зовут? — мягко спросила она. — Колька, — ответил он хрипловатым голосом и опустил глаза. — А почему ты здесь один? Где родители? Мальчик поднял на неё взгляд, и в этих серых глазах было столько боли, что Анна невольно отпрянула. — Мама умерла, — сказал он просто. — В прошлом году. А папка погиб на фронте. — А где же ты живёшь? — В детдоме, — Коля поджал губы. — Только я оттуда ушёл. Не хочу больше там быть. — Почему же? Мальчик помолчал, явно раздумывая, стоит ли рассказывать. Потом решился: — Там большие ребята маленьких бьют. И еду отнимают. А ещё обзываются. Анне стало больно слушать эти слова. Она присела на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с ребёнком. — А что ты помнишь про маму? Лицо Коли смягчилось, в глазах появилось тепло. — Она была красивая, — сказал он. — И добрая. Песни мне пела, сказки рассказывала. А когда заболела, всё руку

Рубиновый венец 103 Начало Тишина, наступившая после признания сына, что он обручен с оборванкой, была оглушительной. Наталья Петровна стояла, словно громом пораженная, лицо ее стремительно белело. Губы шевелились, но не издавали ни звука. — Женат? — наконец прошептала она. — Тайно? Без моего... без благословения... Наталья Петровна пошатнулась. — Мама... Но было поздно. Лицо Натальи Петровны исказилось от боли, глаза закатились, и она медленно осела в кресло, хватая ртом воздух. — Мама! — Алексей кинулся к ней, но состояние матери ухудшалось с каждой секундой. Руки ее судорожно сжимали край кресла, дыхание становилось прерывистым и тяжелым. — Игнатий! — закричал он. — Игнатий, скорей! В доме поднялась суматоха. Слуги сбежались со всех концов, кто-то бросился за доктором. Доктор приехал быстро — пожилой, усталый, но опытный человек. Он велел всех удалить из комнаты, оставил только служанку с флаконом нашатыря. Алексей стоял в коридоре, сжимая голову руками. В ушах звучали собственные

Рубиновый браслет 102 Начало Утро принесло лишь больше тревоги — сына все не было. И когда, наконец, двери распахнулись и в гостиную вошел Алексей — усталый, но отчего-то сияющий каким-то новым светом в глазах — тишину прорезал ледяной голос матери: — Где ты был? Алексей хотел что-то ответить, но натиск оказался слишком резким. — Ты посмотри на часы! — Наталья Петровна указала на камин. — Ты понимаешь, что провел ночь неизвестно где?! Ты хоть думаешь, как это выглядит? Голос ее становился все громче. Слуги в углах замерли, стараясь не дышать. — Мама... — попытался вставить Алексей. — Молчи! — перебила она. — Ты позоришь семью! Губишь свое будущее! У тебя скоро отъезд, а ты... — Я все знаю про отъезд, — спокойно сказал Алексей. Его невозмутимость только больше разозлила мать: — Тогда объясни — где ты был всю ночь? С кем? Что за компания у тебя появилась? Алексей сжал кулаки, но сдержался. В груди все кипело, но он твердо решил — о Дарье она не узнает. Не так, не сейчас. — Я был с друг

Рубиновый браслет 101 Начало Алексей открыл глаза и сразу улыбнулся, встретив ее взгляд: — Давно не спишь? — Нет, — шепотом ответила она. — Боялась проснуться одна... Он провел ладонью по ее растрепанным волосам: — Теперь ты никогда не будешь одна. Никогда. Дарья улыбнулась, прижалась к его плечу. Сердце билось быстро, радостно. В груди разливалось такое счастье, что казалось — не поместится. — Знаешь, — сказал Алексей, поднимаясь и помогая ей встать, — я буду помнить всю жизнь. Они подошли к кромке воды. Озеро сияло золотом и розовым светом рассвета. Алексей, улыбаясь, зачерпнул ладонями воды, окропил Дарью. Она вскрикнула от холода, засмеялась, брызнула в ответ. Смех разлетелся по берегу, спугнул птиц в ветвях. — Холодная! — воскликнула Дарья, отскочив. — Зато свежая. Проснулась окончательно? — Да. И поняла — это не сон. Идти в город не хотелось. Казалось, за этими деревьями нет ни забот, ни преград, ни родительского гнева. Есть только они — двое молодых, влюбленных, связанных те

Дочь врага народа 6 Начало Николай в эти семейные дрязги не вмешивался. Он пил всё чаще, приходил домой поздно, иногда от него пахло чужим парфюмом. Фронтовое братство кончилось, началась серая мирная жизнь с её проблемами и разочарованиями. – Ты где пропадаешь? – спрашивала его Клавдия. – С фронтовиками встречаюсь, – отвечал он неохотно. – Вспоминаем былое. Но она знала – встречи эти проходили не только с однополчанами. Соседки перешёптывались, рассказывали, что видели Николая с разными женщинами. Однажды Клавдия решилась на открытый разговор: – Коля, мы же всю во йну прошли, остались живы. Неужели не можем быть счастливы? – Счастливы? – горько усмехнулся он. – С твоей биографией? У меня на работе об этом всё знают. Карьеры никакой, продвижения никакого. – Но я же не виновата в том, что с отцом случилось! – Не виновата, но пятно остаётся, – жёстко сказал Николай. – Люди интересуются, где я тебя такую нашёл? – И что ты отвечаешь? – Что молод был, по глупости связался. Что сейчас бы п