Нина Зосимова(Максакова)

Холодный чай в кружке — точное отражение моего настроения. Пятый час дня, а я только села. Между утренней кашей Артёмки, тремя сменами одежды, безуспешными попытками уложить его на тихий час и вечным сражением с горой грязной посуды — я чувствовала себя выжатой, как лимон. Артёмка наконец затих в углу, сосредоточенно пытаясь оторвать колесо от своего паровозика. Тишина. Блаженная, хрупкая тишина. И тут открылась дверь. Максим пришел с работы. Лицо усталое, но довольное — видимо, проект сдали. Он сбросил куртку, прошел на кухню, открыл холодильник. Я сидела, закрыв глаза, пытаясь собрать остатки сил на ужин. — Лен, — его голос прозвучал небрежно. — Ты завтра съездишь к маме? Я открыла глаза. Моя свекровь живет на другом конце города. Минимум час дороги в один конец, если без пробок. А с Артёмкой… это целая экспедиция со сбором сумки игрушек, еды, запасной одежды на случай «аварии». — К маме? Зачем? — спросила я. — Ну, она простудилась опять. Говорит, голова раскалывается, в аптеку сходи

Холодный чай в кружке — точное отражение моего настроения. Пятый час дня, а я только села. Между утренней кашей Артёмки, тремя сменами одежды, безуспешными попытками уложить его на тихий час и вечным сражением с горой грязной посуды — я чувствовала себя выжатой, как лимон. Артёмка наконец затих в углу, сосредоточенно пытаясь оторвать колесо от своего паровозика. Тишина. Блаженная, хрупкая тишина. И тут открылась дверь. Максим пришел с работы. Лицо усталое, но довольное — видимо, проект сдали. Он сбросил куртку, прошел на кухню, открыл холодильник. Я сидела, закрыв глаза, пытаясь собрать остатки сил на ужин. — Лен, — его голос прозвучал небрежно. — Ты завтра съездишь к маме? Я открыла глаза. Моя свекровь живет на другом конце города. Минимум час дороги в один конец, если без пробок. А с Артёмкой… это целая экспедиция со сбором сумки игрушек, еды, запасной одежды на случай «аварии». — К маме? Зачем? — спросила я. — Ну, она простудилась опять. Говорит, голова раскалывается, в аптеку сходи