Евгений Ильин

«У меня никак не получается научить своего щенка ложиться по команде. Это лабрадор, парень, сейчас ему почти четыре месяца. Я беру вкусняшку, опускаю руку у него перед носом и жду, пока щенок начнёт вытягивать лапы. Но вместо этого он начинает лаять, подпрыгивать, кататься по полу и кусать меня за пальцы, отнимая кусочек. Когда я отдергиваю руку, он прыгает на неё в поисках ещё одной вкусняшки. Что делать?» Это прекрасный вопрос – перефразируя известную поговорку, «если бы такой вопрос не задал один из читателей, его стоило бы выдумать». Трудно представить, сколько раз я слышал нечто подобное от разочарованных и обескураженных владельцев лабрадоров. Слова могут быть разными, но жалоба всегда одна: мы же специально брали лабрадора, потому что слышали, что они добрые и легко учатся, а нам подсунули какого-то полоумного монстра. Неправильный, короче, лабрадор. На самом деле лабрадор правильный – а вот с тем, что вы делаете, есть проблемки. Дело не в ущербности какой-то конкретной методики

Сегодня мы отмечаем День фронтовой собаки. Он был учреждён совсем недавно, в 2017 году, но назревал многие десятилетия – достаточно вспомнить, сколько памятников четвероногим стоит по всей России.  Это памятники фронтовой собаке на Поклонной горе в Москве, собакам-подрывникам в Волгограде, «Военный инструктор с собакой» в Терлецком лесопарке Москвы, героям-медикам и санитарным собакам в Ессентуках, военным дрессировщикам и служебным собакам Ленинградского фронта в Санкт-Петербурге и так далее. Дата выбрана в память о подвиге, совершённом в 1943 году овчаркой по кличке Дина. Она стала первой собакой-диверсантом, которая не только подорвала вражеский эшелон, но и осталась жива. За годы Великой Отечественной служебные собаки внесли огромный вклад в победу, выполняя самые разные задачи: они были связистами, сапёрами, санитарами, искали раненых и подрывали вражескую технику. Более 68 тысяч собак находилось тогда на фронте.  И в последующие годы наработанный опыт помогал проводить вое