Лариса Бурик

Это не легенда. Это — инженерный отчёт. 1703 год: рабочие Петра I, копая фундаменты для Петропавловской крепости, натыкаются не на болотный торф, а на обработанные мегалиты, остатки мостовых и странные металлические артефакты. Царь приказывает: молчать и копать глубже. Спустя три столетия официальная история всё ещё твердит: «Здесь ничего не было». Но тогда почему первые планы города выглядят как реконструкция, а не новая застройка? И куда исчезли «невские находки» из журналов XVIII века? Ответы ведут не к шведской крепости Ниеншанц, а к катастрофе, которая стёрла с карты целую допотопную цивилизацию — истинного предшественника Петербурга. Музейный макет крепости Ниеншанц Официальная история настаивает: до 1703 года на месте Санкт-Петербурга существовало лишь несколько мелких поселений и шведская крепость Ниеншанц. Археология подтверждает только следы этих объектов. Но есть одна проблема... Проблема — в характере «ранних петровских» находок, о которых упоминают не летописцы, а практик