Владимир Пихтирёв

Он не любил говорить о личном. В интервью — железный щит, едкая ирония, чуть усталая улыбка. А дома — вечные «случайно засиделся у друга», запах табака и женская тревога, которая давно стала фоном. Лида, его жена, всё понимала. Не в тот день, не в тот вечер — раньше. Женщины ведь чувствуют, когда рядом мужчина уже не твой. Когда он сидит напротив, а взгляд — где-то в другом городе, в другой квартире, в чьих-то чужих волосах. Леонид Филатов был из тех, кто приходит в жизнь, как буря. И уходит так же. Не ссорится, не объясняет — просто перестаёт быть рядом. Но, чтобы дойти до этого холодного равнодушия, он прошёл путь, по которому мог пройти только человек с нервом, талантом и упрямством на грани безумия. Родился он в Казани, в семье, где отец всё время был где-то «в экспедициях», а мать — в цеху, на ногах, на трёх работах сразу. Когда им с Лёней исполнилось пять лет — развелись. Мать, женщина с характером, уехала в Ашхабад. Там мальчик быстро понял: если хочешь быть услышанным — гово

Рассказ читательницы Когда мой отчим Джузеппе в мае прилетел из Неаполя "на недельку познакомиться с русской природой", я и представить не могла, что к концу лета буду уговаривать его вернуться домой в Италию. А он будет сидеть в шезлонге посреди нашего огорода в Подмосковье, попивать самодельный квас и заявлять на ломаном русском: "Зачем мне этот Неаполь? Здесь — лучше!" Моя мама три года назад познакомилась в интернете с обаятельным неаполитанцем, съездила к нему в гости и... осталась. Теперь она счастливая синьора в Италии, ведет активную социальную жизнь в русской диаспоре Неаполя — встречается с подружками, ходит на выставки, изучает итальянский язык. А мне достался добрейший отчим, который называет меня "figlia mia" (дочка моя) и искренне хочет понять загадочную русскую душу. Джузеппе прилетел в начале мая, когда на нашей даче в Щелково как раз началась горячая пора — высадка рассады. 68-летний итальянский пенсионер, всю жизнь проживший в центре Неаполя, впервые в жизни увидел