Сергей Алексеевич Арапов

С выходом на пенсию словно открывается новый этап — и не только в жизни, но и в отношениях с детьми. Вроде бы ждали этой свободы: не нужно на работу, можно поспать подольше, книжку в тишине почитать. Но внезапно появляется другая роль — неофициального помощника семьи. Как будто в паспорте печать появилась: «Теперь вы — резервный фонд, няня и жилетка для жалоб». Многие из нас, особенно женщины, по инерции продолжают быть «дающими». Потому что всю жизнь так было. И вот на пенсии уже не зарплату домой несём — а своё время, силы, здоровье и даже жильё. И вроде бы с любовью, вроде бы «им труднее, они молодые»... Но почему тогда в душе щемит? Почему появляются усталость, раздражение, ощущение, что вы растворились без следа? Потому что есть вещи, которые после 55 лет или выхода на пенсию нельзя отдавать даже самым любимым детям. Не из жадности, а из любви к себе. Из понимания: если я себя потеряю — никто потом не найдёт. Пенсия — это не премия и не бонус. Это нечто вроде спасательного круга.

"... Тот кто терял самых близких знают, что вакуум в жизни не начинается с похорон. Они – лишь фон, ритуал Прожить всю жизнь с человеком и теперь его нет. Мы даже в школе учились вместе.   Настоящее начало новой жизни – это тишина в доме .  Телевизор работает без остановки, но тем не менее - всепоглощающая тишина в доме, который он строил 15 лет  Всю душу вложил Четыре года назад закончил. Не успел пожить  Месяц назад произошел тихий апокалипсис - домашний, почти бытовой. Муж вышел из ванной, упал и умер. Диагноз – острая коронарная недостаточность. Клиническая констатация, за которой стоит крушение вселенной одного человека. Ему было всего 47. Мне – тоже .  Впереди была жизнь, которую он организовывал  Говорил что доползем до 60 и потом свобода. Я на пенсию, а он в самозанятые. Производство ему надоело. А ещё ему надоели люди. Устал командовать   И вот так все внезапно кончилась. Для него – окончательно.  Для меня – в ее прежнем, единственно известном мне формате. Для меня новое начал