Лидия Карабаджак (Дануца)

Три часа двенадцать минут. Ночь стоит такая густая, что её, кажется, можно резать ножом и намазывать на хлеб. Город за окном, этот вечно гудящий улей, наконец-то заткнулся. Тишина звенит в ушах. И вот в этой абсолютной вакуумной пустоте вы вдруг открываете глаза. Щелчок — и сна как не бывало. Словно кто-то невидимый подошел к кровати и дернул за плечо. Знакомо? А то как же. За тонкой панельной стеной я слышу, как моя соседка, Нина Васильевна, шаркает тапками в сторону кухни. У неё тот же график. Каждую ночь, словно по расписанию, её внутренний будильник срабатывает в «волчий час». Она идет пить воду, вздыхать и смотреть в темноту. И я лежу, глядя в потолок, и понимаю: это не случайность. Это эпидемия. Когда начинаешь копать эту тему, натыкаешься на стандартный набор отговорок. Спросите любого терапевта в поликлинике, и он, не поднимая глаз от карточки, пробубнит вам заученную мантру: возраст, батенька, гормоны шалят, мелатонин уже не тот, да и простату с мочевым пузырем проверить не