Ольга Вечканова

Пропел телефон – будильник. Надежда потянулась в постели. Э-эх! Славный денёк! Открыла глаза – новое постельное белье радовало, она давно хотела такое вот – черное, и вот Лерка ей подарила на День рождения. Спасибо, дочка! За окном – дождь. Ну, что ж, дождь так дождь. Все равно день хороший: до часу – на приеме с замечательным Сан Санычем – позитивным ортопедом, который, столкнувшись с парочкой плохо обученных, плохо колющих и плохо говорящих с пациентами молодых медсестер, уцепился за Надежду двумя руками. Ну, а потом – пациенты поквартирно. Надя работала в клинике, а ещё по совместительству – в медпункте школы. Частенько подрабатывала и частным образом: уколы, капельницы, процедуры на дому. И так как занималась этим она давно, уже были у нее клиенты постоянные. В их городском районе ее знали, рекомендовали друг другу. И было это совсем неплохо – подработка для женщины одинокой всегда важна. Благодаря ей и ремонт в квартире осилила, да и детям помочь хотелось. Особенно дочке, живущей

Настоящий жемчуг всегда неровный. Человек — та же жемчужина. Каждому достаётся свой нарост, и от него никуда не деться в начале жизни, но потом этот нарост можно сгладить. (М.Фариса) Мансур сидел на высокой кровати и разглядывал бревенчатые стены. Хотя он знал здесь каждое брёвнышко, каждую трещину в них, но больше делать было нечего. Медленно обводил глазами комнату. У стены напротив стояла ещё одна кровать. Такая же высокая, что Мансур каждый раз удивлялся, как же бабушка забирается на неё. Кровать застелена цветастым покрывалом со свисающей понизу бахромой. Он помнил, как, играя в детстве прятки, залезал под кровать, а когда лежать без движения надоедало, играл с этой бахромой. В изголовье ровной башенкой четыре подушки. Нижняя, как водится самая большая, а верхняя подушка-малышка. На подушки накинут тюль с оборками по бокам. Между двумя маленькими окнами настенные часы. Старые, с потрескавшимся лаком. Мерное покачивание маятника успокаивает, а громкое тиканье давно стало неотъемлем