наталья дубровина

Бывает, что смотришь на человека — и не веришь, что он еще жив. Столько пережито, столько вытянуто на себе, столько по лезвию ножа — а он стоит. Говорит. И даже смеется. Вот Светлана Крючкова — из этой породы. Выживает не благодаря, а вопреки. И не потому, что ей все по плечу. А потому что иначе нельзя. Я не был знаком с ней лично. Но когда узнал всю эту историю — почувствовал, как щелкнуло где-то внутри. Потому что таких женщин рядом с нами — единицы. Мы их не замечаем. Или замечаем, когда уже поздно. Смерть шла ей навстречу лоб в лоб — буквально. Январь 91-го. Они с мужем летят в больницу: у сына послеоперационные осложнения. Светлана на пассажирском. Водит муж. Скользкая дорога, встречная, удар. Машина в кашу. Супруга спас ремень, может, инстинкт. А она — в отключке. Черепно-мозговая. Прямо на месте проезжает скорая. Подбирают, везут в больницу. Там — беглый взгляд дежурного: «Да ничего у вас нет». И отправляют домой. Нет, это не анекдот. Это советская медицина на пороге новой эпохи