Елена Куршева

Мы учим детей быть добрыми. Нас хвалят за мягкость. Нас просят понять, простить, уступить. И кажется, что доброта — это что-то безусловно правильное. Но чем старше мы становимся, тем чаще сталкиваемся с другим: ты даёшь — и тобой начинают пользоваться. Помогаешь — и тебя считают обязанным. Где грань между добросердечием и самообесцениванием? И главное — как остаться человеком с открытым сердцем, но не превратиться в коврик у дверей? Она привыкла помогать. Улыбаться, когда хочется плакать. Делать то, что нужно другим, даже если это разрушает её собственные планы. Если на работе нужно задержаться — она останется. Если подруге плохо — отменит свои дела. Если муж просит «не драматизировать» — она прикусывает язык. Потому что «так надо», потому что «иначе подумают, что я плохая». Она верит: чем больше она даёт — тем больше её будут ценить. Но в какой-то момент приходит пустота. Вроде бы все рядом, но поддержки нет. Её доброту принимают как должное. Претензии звучат громче благодарностей. И

Иногда одна короткая фраза говорит больше, чем сто книг о семейной психологии. Такие слова будто не читаешь – а проживаешь. Тихо, где-то внутри. Один раз прочёл – и всё, пошло по кругу: сцены из собственной жизни, из жизни подруг, соседей, воспоминания матери, бабушки, недосказанные обиды, надкусанные ужины, взгляды в потолок рядом, но не вместе. «Когда люди женятся, они в большинстве случаев перестают жить друг для друга, как это было раньше. Скорее, они живут друг с другом – для кого-то третьего. И у мужа вскоре появляются опасные соперники: домашнее хозяйство и детская». Зигмунд Фрейд. Эта цитата звучит как предупреждение, но без обвинений. Спокойно, точно. Как будто с добротой – но твёрдо. И правда: в начале – любовь, страсть, звонкий смех в два часа ночи и бесконечные разговоры. Слова о будущем звучат легко, почти без веса. Кто-то обещает готовить борщи, кто-то – всегда открывать двери. Кто-то верит, что это «навсегда» будет теплым, уютным и простым. Но проходит время, и в доме по