Жанна Питерских

Представьте: 1703 год. Северная война бушует, а в захваченной русскими войсками Ливонии в доме Александра Меншикова, ближайшего соратника Петра I, суетливо мелькает юная служанка. Её зовут Марта Скавронская. Она не знает, что через пару часов её жизнь перевернётся. Дверь распахивается, и в комнату входит сам царь — двухметровый гигант с горящими глазами и неукротимой энергией. Их взгляды встречаются. — Кто эта девушка? — Пётр, обычно грубоватый, на этот раз смягчает голос. — Ливонская пленница, — пожимает плечами Меншиков. — Прачка. Но прачке суждено стать не просто любовницей, а женщиной, которая укротит бурю в душе самого могущественного человека империи. Марта, с её мягким нравом и житейской мудростью, казалась полной противоположностью Петра. Он — реформатор, ломающий традиции; она — простая крестьянка, даже читать не умевшая. Но в этом и была магия. «Она умела слушать», — позже писали современники. А Петру, окружённому льстецами и врагами, это было дороже золота. От свечей до коро