Вот бывало приду в гости, а там: ой, эту кружку не бери, это папина (мамина, бабушкина...). И я думала: ну что за бред? Да какая разница, из какой кружки пить? Чушь, маразм, дурь, уж я-то сроду к кружке не привяжусь!
Я думала, я не такая.
Или вот в школу хотелось всегда сбежать, пока мама не видит. Потому что ей же нечем больше заняться, как на мне в феврале все подштанники пересчитывать и шапку на меня в марте(!) нахлобучивать. Эх, вырасту - сроду не пристану к детям с шапками и штанами. Ну как во всем этом в школу вообще ходить, а? Ну я-то понимаю!
Я думала, я не такая.
Сладкое. Я помню, как бесилась на фразу: "Сначала суп!". Не хочу суп. Хочу печенье. Конфету. Варенье сначала
Александру Ширвиндту - 89. Он говорит:
«К старости вообще половые и национальные признаки как-то рассасываются…
Я глубоко пьющий и активно матерящийся русский интеллигент с еврейским паспортом и полунемецкими корнями. Матерюсь профессионально и обаятельно, пью профессионально и этнически точно, с женщинами умозрительно возбужден, с коллегами вяло соревновательно тщеславен. Но умиротворения нет…Времени, отпущенного на жизнь, оказалось мало..
Смерти я не боюсь… Боюсь выглядеть старым. Боюсь умирания постепенного, когда придется хвататься за что-то и за кого-то… Я красивый старик, боящийся стать беспомощным..
В общем, диагноз – «старость средней тяжести».
В нашем возрасте (от 75-ти и выше) ниче