УЛИЦА ТОРГОВАЯ: ВЗГЛЯД СКВОЗЬ СТОЛЕТИЯ

В сентябре 1924 года исполнилось шестьдесят лет с момента создания Первого Интернационала. Это «выдающееся» событие мариупольские власти решили отметить переименованием одной из улиц. И переименовали улицу Торговую в улицу... в улицу III Интернационала. Здесь нет ошибки, именно Третьего Интернационала, именно в честь годовщины Интернационала Первого. Однако новое имя не приживалось. Указатели на угловых домах поменяли, владельцев частных домов обязали завести новые резиновые штампы, где значилось новое название улицы, в паспортах граждан сделали соответствующие записи о прописке с «новыми» адресами. И все-таки старожилы упорно продолжали применять в разговорах привычное «Торговая» вместо желаемого властями «III
Интернационала».
Более того, отправляя письма родственникам и знакомым в иные города и веси, они порой в обратном адресе писали старое название улицы... Естественно, что по этому адресу шли и ответные послания. Но это обстоятельство нисколько не обескураживало почтальонов: они хорошо знали, куда нужно нести письма и открытки. Пора расцвета Торговой осталась в далеком прошлом, а сегодня воспоминания о ее достопримечательных объектах и
личностях хранятся в памяти тех поколений мариупольцев, представители которых один за другим тихо уходят в мир иной.
ОСОБНЯКИ НАД ОБРЫВОМ
Что ж, давайте совершим мысленное путешествие по местам, где сквозь наслоения многих десятилетий можно еще разглядеть полустертые черты ремесленно-купеческого Мариуполя и следы эпохи социализма на разных стадиях его построения.
Торговая, как известно, начинается у обрыва, под которым все пространство, вплоть до моря, усеяно крышами домишек под кронами постаревших деревьев Слободки. От обрыва до Итальянской улицы простирался в прошлом живописный бульварчик, образованный стройной аллеей из акаций и кленов и окаймленный с двух сторон тщательно подстриженным кустарником. Вдоль бульварчика стояли садовые скамьи. Увы, сегодня место это имеет жалкий вид, так себе клочок земли с несколькими изломанными стихией и людьми деревьями.
Под номером «2» значится особняк старинной постройки. Сейчас это строение приспособлено под магазин. К сожалению, его владельцы, взявшись за благородное дело реставрации фасада здания, испортили его вид, установив двери уместные разве что в малогабаритных современных квартирах. До Октябрьской революции в этом добротном доме находилось Мариупольское портовое управление во главе с начальником Мариупольского торгового порта отставным полковником Зиновием Николаевичем Геращеновским. Но само здание принадлежало не порту, как может показаться, а некой госпоже Портновой, во всяком случае, по состоянию на 1910 год.
В советское время там дислоцировался межрайонный военкомат. В 1937 году он уже там был, что подтверждается информационно-адресным справочником «Вся Украïїна» за указанный год. С началом Великой Отечественной войны сюда собирались те, кому предстояло уйти на фронт. Их родители, жены и дети ожидали на бульварчике, о котором только что шло повествование. Потом была оккупация Мариуполя немцами, которая длилась без малого два года. После освобождения города от немецко-фашистских захватчиков люди сюда приходили, чтобы узнать о судьбе пропавшего без вести близкого человека…
На углу Итальянской и Торговой возвышался костел. При постройке этого храма юный Архип Куинджи разгружал кирпич, зарабатывая свой сиротский хлеб. В тридцатые годы костел взорвали, а незадолго до этого, как вспоминал один из старейших мариупольских архитекторов Михаил Васильевич Флорищевский, ему поручили переделать это культовое здание в Дом пионеров. Проект реконструкции был выполнен в установленный срок и представлен заказчику – горисполкому, но это не спасло костел от разрушения. Как часто бывает, идеологическая доктрина преодолела практическую пользу. Через короткое время на освободившемся месте соорудили двухэтажный детский сад, относительно недавно перестроенный для нужд одного из отделов милиции...
До 1917 года в доме № 4 можно было найти околоточного надзирателя Городского полицейского управления, нижнего чина Василия Васильевича Павлюченко. Кто владел внушительного вида домом под номером 10, узнать не удалось. Но то, что здесь было учебное заведение, где готовили швей и закройщиц для швейной фабрики, – факт непреложный. В наши дни здесь располагается контора Издательского дома – еженедельник «7Я». По адресу: Торговая, 14 находится Мариупольская городская организация общества Красного Креста.
МАГАЗИНЫ – НА ЛЮБОЙ ВКУС
В сентябре сорок третьего года гитлеровцы, отступая под ударами Красной Армии, сожгли почти всю центральную часть города. В том числе жилые дома и магазины, стоявшие по обе стороны улицы Торговой, от Георгиевской до Николаевской улиц.
О своеобразной прелести магазинов, сооруженных на рубеже веков в стиле «модерн», с широкими окнами-витринами, сейчас можно судить лишь по старинным почтовым открыткам. Если всматриваться в эти картинки на тонком бристольском картоне, можно разобрать фамилии на вывесках, прикрепленных к фасадам магазинов. Обувной магазин принадлежал братьям Брон, рядом было торговое заведение Антона Амвросиевича Бахалова – гласного городской думы. С ним соседствовали табачный магазин Нерофиди и писчебумажный братьев Голдрин. Кстати, скажем, что иждиве¬нием двух последних почтенных фирм было издано боль¬шое количество почтовых открыток с видами дореволюци¬онного Мариуполя.
В этот период истории нашего города в магазине братьев Брон приказчики, встав на одно колено, с испариной на лбах силились натянуть узкую туфельку на раздавшуюся от постоянного хождения босиком ногу селянки или терпеливо перелопачивали десятки коробок обуви, чтобы удовлетворить каприз какой-нибудь придирчивой чиновницы. Владельцы коммерческих и иных фирм не прятались, как сейчас, за псевдоиностранными вычурными названиями, а с гордостью выносили свои имена на видное место: был ли это фасад дома, упаковка товара или несколько строк рекламы, набранных витиеватыми литерами на газетной полосе.
На нечетной стороне, на углу Торговой улицы и Большой (так в обиходе горожане называли нынешний проспект Мира), стояло импозантное, все в декоративной лепнине двухэтажное здание книжного магазина. Оно сгорело в начале октября 1941 года, в те несколько часов, когда регулярные части Красной Армии уже покинули город, а немецкие еще не заняли его полностью. Видимо, кто-то из предприимчивых мариупольцев, отправившихся грабить ставшие вдруг бесхозными магазины, говоря языком пожарных, «неосторожно обращался» с огнем, когда запихивал в мешок разрозненные тома сочинений Максима Горького или романы модного тогда Николая Шпанова. В дни оккупации горожане со страхом озирались на прокопченный остов бывшего книжного магазина. Они еще не знали, что скоро он станет незаметным среди сотен ему подобных руин.
ПОСЛЕВОЕННЫЕ «ПОГОРЕЛКИ»
В сентябре сорок третьего года – радостном, потому что пришло освобождение от двухлетнего хозяйничанья фашистов, и одновременно злосчастном, потому что тысячи горожан лишились жилищ и имущества, нажитого годами праведного труда, а город – театра, школ, больниц, аптеки, иных общественных строений. Было уничтожено огнем и здание средней школы № 3 (ул. Николаевская, № 7/17). В нем до революции помещалось частное реальное училище В.И. Гиацинтова.
Среди учившихся в реальном училище были Константин Федорович Челпан – генеральный конструктор одного из подразделений Харьковского паровозостроительного завода, под его руководством был создан лучший на то время дизельный двигатель для легендарного танка второй мировой войны Т-34, основоположник литературы греков Приазовья, поэт Георгий Антонович Костоправ, известный российский скульптор Виктор Александрович Синайский.
К началу пятидесятых годов «погорелки» почти полностью исчезли в Мариуполе: одни были восстановлены, остатки стен других разобрали. Только коробка бывшего реального училища на углу Торговой и Николаевской улиц печально смотрела пустыми проемами окон на прохожих. И лишь в начале 60-х годов трехэтажное строение из добротного красного кирпича восстановили для своего управления строители мариупольского жилья. Однако в начале 90-х годов жилищное строительство резко пошло на спад. И трест «Ждановжилстрой» приказал долго жить. Помещения стали занимать разные организации. Постепенно строение пришло в упадок. Но относительно недавно историческое здание было бережно отреставрировано настоящими патриотами Мариуполя – семьей Сапаровых. Их патриотизм выразился не в призывах и лозунгах, а в конкретном деле и любви к городу, где они живут.
ОТ МИТРОПОЛИТА ИГНАТИЯ – ДО ДЯДИ СЕРЕЖИ АКОПОВА
Дойдя до Митрополитской, улица Торговая, подчиняясь рельефу местности, несколько отклоняется от прямолинейности. Дом (ул. Митрополитская, 7), занял угловое место по нечетной стороне. Его стены, расположенные вдоль пересекающихся улиц, как бы развернуты относительно друг друга. Этому строению, лишенному всяких украшений, можно было бы и не уделять внимания, если бы не одно обстоятельство. Некоторые краеведы утверждали, что в нем жил митрополит Игнатий – лидер переселенных из Крыма в Приазовье христиан-греков. Да, на этой территории было поместье митрополита, но дом, в котором он жил, сгорел еще в 1780 году. В 2011 году историк Раиса Петровна Божко на основании документов доказала, что не жил митрополит Игнатий в доме № 7 по Митрополитской. Упомянутый дом построен в середине XIX века, а святитель Игнатий почил 16 февраля 1786 года.
Полуподвальное помещение двухэтажного дома на углу Торговой и Евпаторийской улиц. Здесь, орудуя правой рукой рычагом насоса и подставляя под пенящуюся струю одну из трех пивных кружек, или, по тогдашней терминологии, бокалов, удерживаемых непостижимым способом узловатыми пальцами левой руки, крупный сутулый неулыбчивый человек, под крупным носом которого выделялась черная щеточка коротких усов, терпеливо втолковывал посетителям, что лучше недоливать пиво, чем разбавлять его водой. Постоянные же клиенты, потягивая со смаком доброе пиво, только посмеивались.
Речь здесь идет о дяде Сереже Акопове, так отложилось его имя в памяти с детских лет. Его размышления вслух о том, что всем жить хочется, а также нужно ли с общепитовской котлетой подавать еще и хлеб, до сих пор вспоминают с печальной улыбкой постаревшие мариупольские ценители древнего напитка. И дядя Сережа брал для себя товар на пивном заводе, построенном в свое время чехом Кучером тут же, на Торговой улице. Долгие, долгие годы ни войны, ни революции не могли испортить принятую некогда технологию, придававшую тонкий вкус и приятный аромат мариупольскому пиву. И еще, в те периоды, когда столь необходимое народу предприятие останавливалось на ремонт, и пиво в нашем городе становилось редкостью, у дяди Сережи исцеляющая влага благородного желтого цвета, отливающего старым золотом, всегда имелась в наличии.
Не думайте, что покровителем жителей этой неординарной улицы был только бог торговли Меркурий. Были и такие аборигены, что служили Аполлону. В сборнике «Мариуполь и его окрестности» в статье, посвященной истории местного театра, сказано, что именно на Торговой улице находился тот амбар, где впервые в нашем городе состоялось театральное представление.
ЗНАМЕНИТЫЕ ФАМИЛИИ
В двадцатых годах нашего прошлого века из окон дома номер 37 с утра до позднего вечера раздавались то душераздирающие визги, извлекаемые юными дарованиями из своих скрипочек-«четвертинок», то звучали пассажи с претензией на виртуозность скрипачей-подростков. В доме этом была частная музыкальная школа маэстро Давидовича. Какое-то время в этом же дворе, но уже в послевоенные годы, жила известная во всем Мариуполе пианистка и преподавательница музыкальной школы Галина Казимировна Соболевская, женщина необыкновенной благородной красоты даже в преклонном возрасте. Ей приходилось прилагать немалые усилия, чтобы удержать у старинного пианино своего семилетнего сына Славика. Время показало, что труды ее оказались ненапрасными: Вячеслав Соболевский окончил консерваторию, стал концертирующим пианистом, лауреатом многих конкурсов, заслуженным артистом Российской Федерации.
Улица Торговая, 43. Этим двором и домом, выходящим на улицу, владел чех Войтех Карасек. Компаньоном у него был его свояк Иоганн Вайц. Занимались эти чехи изготовлением колбас и других мясных деликатесов. В глубине двора была «колбасня» – довольно высокое строение, с узкими и высокими проемами. Его соорудил еще в дореволюционные годы занесенный в город неведомыми обстоятельствами Карасек. Те, кто вкушал произведения этого мастера - шпикачки, сардельки, «гамбургские» и охотничьи сосиски и колбасы забытых ныне сортов, давным-давно обрели вечный покой, пережив на пару-тройку десятилетий гибель заведения, источавшего в пору своего расцвета благоухание копченостей и тонкий аромат нежнейшей ветчины «по-венски». Запахи эти выветрились, а название «колбасня» долго продолжало существовать как некое географическое название.
Двор № 45. В трехэтажном здании на первом этаже находилась городская баня, одно из древнейших гигиенических учреждений нашего города. Последним дореволюционным владельцем подворья был подданный Персии Ован Абдышо. Его сын Яков Ованович был управляющим в винном складе, там же торговали вином. Яков Абдышо был репрессирован, расстрелян в 1937 году. А двор со всеми постройками и баней, в том числе, перешли в коммунальную собственность еще в первые годы советской власти. На втором этаже в послевоенные пятидесятые годы с баней мирно сосуществовали мастерские местных художников и скульпторов.
Торговая, 72. Два дома с небольшим двором, где находились кузница и хозяйственные постройки, принадлежали Ивану Исидоровичу Дьяченко. Нетрудно догадаться, какова была его профессия. Да, он был кузнецом. И оба сына его – Николай и Константин – были кузнецами. Об этих людях можно многое рассказать. Но здесь ограничимся одним случаем. Как-то наняли Дьяченки двух крепких хлопцев-молотобойцев из близлежащего села. Все хорошо было, но вот наступил пост. Чем их кормить? На борщах без мяса и кашах, приправленных постным маслом, они много не наработают.
И тут невестка Федосья нашла выход из положения. Смекнула, что черная икра на базаре ненамного дороже, чем говядина или свинина, и икра – еда постная, но сытная. В канун поста сбегала на базар, купила фунт осетровой икры. Наступил пост. Пришло время обеда, сели за стол молотобойцы. Федосья поставила перед ними вареную картошку, соленья разные, хлеб и миску с черной икрой. И тут хлопцы стали шептаться. Старший из них сказал, показывая пальцем на тарелку с икрой: «Спасибо, хозяйка, за угощение, только колесную мазь есть мы не будем!»
Самая низкая точка улицы – у бывшего пивоваренного завода. Далее идет крутой подъем. Если не полениться его преодолеть, рано или поздно окажешься у хатенки, на стене которой укреплен номер «107». Здесь прошли детство и юность знаменитого певца Михаила Степановича Гришко – солиста Киевского оперного театра и лауреата Государственной премии, народного артиста СССР. Его бархатистый баритон пленял не одно поколение любителей вокального искусства. У нас в городе любят поговорить о необходимости сохранения наследия, о привлекательности его для туристов. Но за многие десятилетия не нашлось средств для укрепления на домишке мемориальной доски.
Когда-то Торговая улица заканчивалась у стен ультрамаринового завода, возле створного маяка. Ультрамаринового завода давно нет, маяка тоже, а Торговой улице возвратили былое имя. Теперь уже на законном основании.
Сергей БУРОВ