-Привет. Меня Женькой зовут, - представился загорелый мальчишка и протянул ладошку. – Погнали крапиву палками лупасить?

С Женькой я познакомился на даче, которую мои родители купили, когда мне было восемь лет. Женька и его родители были нашими соседями, поэтому неудивительно, что я встретил его на следующий же день после приезда. Он сидел на высоком дереве, как маленькая чумазая обезьянка и трескал черешню, а увидев меня тут же спрыгнул, чтобы представиться. Через десять минут мы с ним пошли бить крапиву палками, причем Женька одолжил мне один из своих мечей – тяжелый, гладко отполированный черенок от лопаты или граблей.
- Это армия злого короля Крапивуса, который хочет зажалить всех жителей королевства! – пафосно верещал Женька, вздымая над головой свой меч – плоскую доску, пробитую ржавым гвоздем.
- Лишь два война способны дать ему отпор и сойдутся они в неравной схватке с полчищами врагов, - подыграл я, вызвав у Женьки радостную улыбку. Он заулюлюкал, взмахнул своим мечом и ринулся в заросли крапивы. Я чуть посомневался, но все-таки помчался за ним, чтобы новообретенный товарищ не уличил меня в трусости.

-Эх, знатно полупасили, - буркнул он, чухаясь, как наш дворовый пёс Барон, которого любила вся детвора.
- Ага, - ответил я, с наслаждением раздирая ногтями собственную руку. Армия Крапивуса дала серьезный отпор, но что она может противопоставить двум яростным рубакам.
- А погнали шалаш строить? – вдруг спросил Женька и его глаза радостно заблестели. – У меня тут есть на примете местечко.
- А погнали, - засмеялся я и мы с Женькой помчались вверх по улице, к пустырю, на котором стоял заброшенный покосившийся домик.

Почти все лето мы провели с Женькой на даче, а когда он с родителями уезжал, мне становилось необычайно тоскливо. Не помогал даже «Хоббит» и любимые сказки, в которые я любил проваливаться с головой. Зато, когда к соседнему участку подъезжал оранжевый «Москвич», я первым нёсся его встречать, потому что был уверен, что на заднем сиденье нетерпеливо ёрзает мой друг.
- Погнали на речку, - все так же задорно блестя глазами, выпаливал он, только выбравшись из машины. – Мне папка свою удочку старую отдал.
- Погнали! – так же радостно отвечал я. С Женькой я готов был бежать хоть к черту на рога, потому что знал – это будет весело.

Женькины родители приезжали на дачу только в выходные, а мы с мамой почти все лето проводили за городом. Поэтому я слонялся с понедельника по пятницу, а с вечера пятницы начинались приключения, как только оранжевый «Москвич» появлялся на горизонте.
Выходные пролетали за один вдох, но какими же упоительными они были. Мы с Женькой лупили крапиву, причем он каждый раз придумывал продолжение истории про злого короля Крапивуса. Строили шалаш, лазили в заброшенный дом искать призраков, обрывали черешню на соседском участке, рыбачили и, устроившись на теплом песке, жгли костер, чтобы испечь в нем картошку, потому что рыбаки из нас были те еще.
Когда летние каникулы кончились и настала пора прощаться, мы с Женькой обменялись телефонами и скрепили дружбу клятвой, пообещав не теряться. И каким же счастьем для меня стало то, что Женька оказался моим соседом и в городе. Он жил через дорогу от моего дома, ходил в ту же школу, поэтому дружба лишь крепла день ото дня. После школы, зимой, мы неслись на старое водохранилище, где катались на ледяных плитах. Потом, замерзшие и хрустящие, неслись во двор, чтобы слепить снежную бабу или просто поиграть с соседскими пацанами в снежки. Весной мы слонялись по двору и мечтали о лете, когда не будет школы, зато будет дача, наш шалаш, речка и печеная картошка.

-Да я запросто речку переплыву! – запальчиво воскликнул Женька, когда мы, накупавшись, загорали под жарким июльским солнышком. – Туда и обратно. Сто раз так делал, пока ты от абрикосов немытых животом маялся.
- Да я тоже переплыву, - не так решительно, но упрямо буркнул я, чтобы Женька меня зауважал. Но он лишь фыркнул и скептично покачал головой.
- Ну давай махнем. Туда и обратно. Или боишься? – сверкнул он глазами и поднялся с песка.
- Да вот еще! – возмутился я и встал рядом с ним. – Ну, погнали?
- Погнали, братка! – радостно засмеялся Женька и с разбегу влетел в теплую воду, после чего яростно заработал руками и ногами. Я улыбнулся и бросился за ним.

Правда мы переоценили свои силы. Я уж точно. Примерно на середине реки ноги свело судорогой, и я начал уходить под воду. А течение на середине сильное, так и норовит отнести подальше. Я видел Женькину голову. Он продолжал плыть, но делал это как-то вяло. Лишь изредка пытался меня подбодрить.
- Давай… обратно, а? – отплевываясь, бросил он. Я промолчал и, нырнув, с трудом развернулся в сторону берега. Женька сделал то же самое и поплыл позади меня. Я знал, что он плывет за мной, потому что слышал его голос. – Давай, давай. Чуть-чуть… еще.
Боль от судорог стала невыносимой, но я кое-как еще держался. Наглотался речной воды, меня мутило, но я отчаянно сражался, пока не вывалился на песок, жадно хватая ртом воздух. Меня колотило, зубы стучали, как у людоеда из английской сказки, которую я любил читать на ночь, но в груди горела гордость. Доплыл!
Женька выбрался на берег позже меня и вид имел такой же бледный. Синие губы нехотя расползлись в улыбке, но в глазах все так же сверкали безумные чёртики. Какое-то время мы просидели молча. Просто тряслись и жались друг к дружке, несмотря на жаркое солнце и горячий песок.
- А лихо мы… да? – отдышавшись, протянул Женька. Я молча кивнул, потому что сил не осталось совсем. Женька чуть подумал и тихо спросил: - Может, по домам, братка? Что-то я устал сегодня.
- Я то-тоже, - лязгая зубами ответил я, заставив друга рассмеяться.
- Вижу. Тогда до завтра? Или вечерком может рыбку сходим половить?
- Видно будет, - через силу улыбнулся я. Женька улыбнулся и, поднявшись с песка, махнул мне рукой.
- Тогда погнали, а то родители ругаться будут. Весь день купаемся, потом не пустят.

Но вечером оранжевый «Москвич» уехал в город. Наверное, у Женьки температура поднялась или проболтался родителям о нашем неудачном заплыве. Я тоже чувствовал себя неважно, но стоически молчал, когда мама принималась меня пытать.
- Накупались просто, - улыбался я, через силу. – Устали. Сделаешь чаёк, мам? Горячий, с вареньем.
- Ох, ребятня, - качала мама головой. – С вами седина раньше времени вылезет.

*****

Через год родители Женьки продали дачу. Как он сказал: «устали». Я понимал их прекрасно. Мне и самому порой жутко надоедало копаться в огороде или проводить весь день, собирая вишню, вместо того, чтобы купаться и носиться с Женькой по улицам в поисках приключений.
Так лето стало скучным и не мог дождаться, когда же мы вернемся в город. Потому что там меня ждал Женька. Порой родители уезжали на дачу без меня, а за мной присматривала только бабушка. Но я пользовался этим и домой заявлялся глубоко за полночь.

С Женькой мы лазили по крышам в поисках голубиных гнезд. В одном даже как-то нашли птенцов: сморщенных и уродливых. Но Женька вдруг умилился и не хотел уходить, пока я силком не увел его.
- Такие махонькие, братка, - прищурившись от яркого солнца, говорил он, когда мы лежали на нагретой солнцем крыше, подставив свои белые тела жарким лучам. – И беззащитные.
- Кошки сюда не лазят. Чердак же закрыт, я вон ключ стырил, чтобы на крышу залезть, - улыбнулся я, смотря на друга.
- И это радует, - серьезно ответил Женька. – Только это, без меня на крышу не шастай. Не по-дружески это! Свалишься еще, что я тогда один делать буду?
- Иди ты, - рассмеялся я. Женька тоже загадочно улыбнулся и, потянувшись, довольно крякнул.
- Эх, хорошо лежим, а?
- Хорошо, - соглашался я, переворачиваясь на живот.

Порой мы ходили к водохранилищу, но купался только я. Женька обычно валялся на солнышке и кокетничал с девчонками, которые делали вид, что его не замечают. Но когда Женьку это останавливало. Он и меня умудрялся подначивать.
- Там одна вон, в голубом купальнике, тебе глазки строит, - ехидно говорил он. – Что, зазнакомишься пойдешь?
- Нафиг надо, - краснел я, ловя заинтересованный взгляд девчонки в голубом. – Еще я за девками не бегал.
- Трусишка ты, братка, - смеялся Женька и, закрыв глаза, довольно жмурился, нежась под солнышком.

*****

Так мы и росли вместе. Вместе учились, вместе открывали новое, вместе противостояли трудностям. С Женькой я попробовал первую сигарету и первый алкоголь. Смешно это было.
- Фу, дрянь какая, а? – сплюнул он на землю и протянул мне тлеющую «Приму».
- Старшие пацаны курят, - отвечал я, затягиваясь горьким дымом. В железной кружке было налито вино и мне оно нравилось больше сигарет. Похоже на компот, от которого голова становится легкой.
- Взрослеют, - тоном знатока замечал Женька, поднимая свою кружку с вином. – Твое здоровье, братка.
- И твое, - улыбался я.

Голова шумела, но нам было хорошо. Я чувствовал, что взрослею. Наверняка и Женька думал так же, потому что иногда он замолкал и думал о чем-то своем. Потом улыбался неведомым мыслям, затягивался и выпускал к небу струйку дыма.

*****

-Здоровый бычара, - сказал Женька с сомнением смотря на моего противника. Гаврилова из десятого «Б». Тот разминался напротив и злобно стрелял глазами в нашу сторону. Я лишь сосредоточенно кивнул, играя с ним в гляделки. На перемене Гаврилов врезал мне портфелем по спине, и я полетел вниз по лестнице, лишь чудом не сломав себе шею. Подлетев, я треснул его по жирной роже и выпалил, что жду после школы «раз на раз». Гаврилов согласился. Он всегда искал драки и от предложений «раз на раз» никогда не отказывался. Я тоже не мог отказаться, потому что тогда стал бы таким же, как Сопля – тихоня из моего класса, до которого только ленивый не докапывался.
- Большой шкаф громко падает, - ответил я отцовской поговоркой.
- Братка, смотри, - зашептал вдруг Женька, показывая в сторону Гаврилова. – Он на левую ногу хромает чутка.
- И что? – тихо спросил я, нахмурившись.
- Его неделю назад на футболе Данилов срубил.
- И?
- Вот ты дурной, - хмыкнул Женька. – Влупи ему по ноге, а как свалится, добей. И близко не подходи, он тебя задавит массой. На расстоянии работай, ногой отбрыкивайся и он сдохнет быстро.

Я сделал, как советовал Женька. Дождался замаха огромного кулака Гаврилова, ушел в сторону и со всей силы зарядил ему по травмированной ноге, вызвав одобрительные вопли. Поймав краем глаза Женьку, я увидел, что тот улыбается и кивает. Дождавшись, когда Гаврилов упадет, я насел на него и от души принялся молотить кулаками по ненавистной роже, пока меня не оттащили одноклассники. Странно, но Гаврилов улыбался и, поднявшись, даже хлопнул меня по плечу, после чего отошел в сторону, хлюпая разбитым носом и глотая юшку.

-Неплохо ты его треснул, - уважительно буркнул Женька, провожая Гаврилова взглядом. – Симпатий вон тоже заслужил. Макаренко с тебя глаз не сводит.
- Ну тебя, - рассмеялся я, закидывая за спину рюкзак. Но все же не утерпел, повернулся. И увидел Машку Макаренко, которая застенчиво улыбалась и смотрела на меня.
- Друзей слушать надо, - наставительно сказал Женька. – Не давай себя задирать и тебя будут уважать.

*****

Я слушал друзей, но Женьку слушал больше. Он словно знал то, чего другие не знали. Его советы, редкие, но меткие, всегда оказывались в тему. Сколько раз он тормозил меня на студенческих попойках, когда я готовился перейти грань, сосчитать сложно.
- Заканчивай, - пьяно возмущался он, отодвигая от меня бутылку пива. – Я тебя домой не понесу. Меня б кто отнес.
- Ты и сам дойдешь, - смеялся я, но Женьку слушал.
- Ты, братка, как перепьешь, так сам не свой становишься. На приключения тянет, только толку-то от таких приключений. Геморрой себе на жопу заработаешь и все. Водички попей, полегчает, - заметил он, когда я вдруг позеленел. – Говорил тебе, дураку, не мешать. Фиг послушался.
- Да, да. Говорил, - фыркал я, залпом осушая стакан воды. Женька пьяно качал головой и смеялся в ответ.

-Ну-ка, погодь, - тормозил он меня, когда мы возвращались домой затемно, и указывал куда-то в сторону нетрезвой рукой. – Там типы какие-то мутные сидят.
- И чо? До двоих не полезут, - воинственно хмыкал я, но Женька вздыхал и смотрел на меня, как на деревенского дурачка.
- Удивляешь ты меня порой, братка. Давай на Черкасова свернем, а там на Магистральную выйдем. По свету идти безопаснее.
- Да ладно. Когда ты гопарей-то пугался? – рассмеялся я. Женька шикнул, уловив движение в темноте и заинтересованные взгляды.
- Никогда, - честно ответил он. – Но сейчас я за тебя отвечаю, как самый трезвый. Будут еще драки, а в такие драки надо с трезвой башкой лезть. Запомни и не забывай.
- Конечно, учитель, - дурашливо отвечал я, заставляя Женьку смеяться.
Мы ныряли в темный переулок и выходили на Магистральную, где всегда горел свет и было многолюдно. Тут Женька расслаблялся, выпрямлял грудь и весело подмигивал проходящим девчонкам, которые его почему-то не замечали, смотря только на меня.
- Ну, кто-то должен быть умным, а кто-то красивым, - отвечал Женька, когда я подкалывал его по этому поводу. – Чеши, дон Жуан, пока не споткнулся и не растерял свой шарм по асфальту.

*****

Так получилось, что именно Женька помог мне познакомиться с будущей женой. Мы сидели у меня дома после работы, пили пиво с раками и периодически отвлекались на сайт знакомств, чья страница была открыта на моем ноутбуке.
Женька без стеснения комментировал анкеты девушек, словно видел куда больше, чем я. А я заливисто хохотал над его комментариями.
- Эта нет, - буркнул он, тыча в экран пальцем. – Эта будет тебя по дому скалкой гонять, а когда ты высохнешь, на стену прибьет, как чучело. Точно говорю, братка. Помнишь, ты с Ленкой встречался? Вот эта еще хуже будет.
- Вспомнил, блин, - нахмурился я, выводя на экран следующую анкету. – А эта?
- Взгляд стервозный. Вроде миленькая, в очочках, а внутри черная. Зуб даю, - мотал головой Женька.
- Тебе не угодишь, - ворчал я, щелкая мышкой. – Разборчивый слишком. Поэтому и один.
- А я может принцессу ищу! – вскинулся Женька. – Я победил короля Крапивуса, а ты мне каких-то страховидл сватаешь? Только принцесса и точка!
- Ладно, ладно. Победитель… - я не договорил, потому что Женька вдруг замолчал и улыбнулся, смотря на экран.
- А вот эта хороша.
- Ну, да. Миленькая, - кивнул я, рассматривая фотографию симпатичной девушки, которая прижимала к груди пушистого кота и мило улыбалась в камеру.
- И имя нормальное. Наташа, - добавил Женька. – Не то что все эти Анжелы, Огни твоих чресел, Златокудры и Те самые. Глаза добрые, улыбка тоже.
- Ладно, искуситель. Напишу, - рассмеялся я и поднял бутылку. – Будем, братка?
- Будем, - усмехнулся Женька и еще раз загадочно посмотрел на экран. – Точно будем.

*****

В ночь перед свадьбой мои друзья спали в соседней комнате. Утомились и теперь видели цветные сны. На кухне сидели только мы с Женькой. Пили чай и негромко болтали.
- Я как знал, а? – горделиво выпятил он грудь. – Наташка же золотце.
- В кои-то веки ты попал в точку, - съязвил я и, вздохнув, хлопнул Женьку по плечу. – Спасибо тебе…
- Чего? – искренне удивился он. – На философию потянуло? Ты ж вроде не пил. Или бахнул себе коньяку вместо чая?
- Нет. Просто вспомнил, что редко тебе спасибо говорил. Настоящих друзей мало, а ты у меня такой один, - ответил я честно. Женька вдруг посерьезнел и заглянул мне в глаза. – Сколько раз ты меня вытягивал из всякого? Я, как слепой котенок, в самую грязь лез, а ты меня за хвост и на дорогу возвращал.
- Это да. Для того друзья и нужны, - хмыкнул Женька. В его глазах зажглась грусть. Да и улыбка была неловкой. Он на секунду задумался и просиял. – А помнишь лето на даче? Ну, когда мы познакомились?
- Шутишь?! Конечно помню, - кивнул я. Женька откинулся на стуле и сплел на груди руки.
- Я ж тогда, как почувствовал, что этот вот скромный пацан станет моим браткой. Потому и променял черешню на тебя.
- Ну, спасибо, - рассмеялся я, но Женька был серьезен. Он помолчал немного, поднял голову и посмотрел на часы, висевшие на стене.
- Пора мне. Да и тебе отдохнуть надо.
- В смысле, пора? – удивился я. Женька поднялся со стула и грустно мотнул головой. – Свадьба ж. Какая свадьба без лучшего друга-то? На кухне постелю, а завтра…
- Эх, братка. Забыл, что ли, снова? – тихо и как-то грустно спросил Женька, кладя руку мне на плечо. – Я ж утонул тогда. Двадцать восемь лет назад. Когда мы речку переплыть захотели. Забыл. Снова.
- Но ты же рядом был. Всю жизнь. А сейчас уходишь, - упрямо буркнул я. В глазах защипало и Женька, увидев мои слезы, улыбнулся.
- Ага. Был. А сейчас пора мне, правда. Задержался я, а за тобой теперь Наташка присмотрит. Хорошая она, не зря искал столько, - в его глазах блеснули знакомые чёртики. – И все у вас хорошо будет.
- Правда? – я поднял мокрые глаза на Женьку. Тот улыбнулся в ответ и кивнул.
- Конечно. Ты ж мой братка. Как я могу тебе врать? – вздохнул он и ласково взъерошил мои волосы. Потом снова посмотрел на часы и опустил голову. – Будем?
- Будем, - прошептал я в пустоту. Женька ушел, а я сидел один на кухне. За окном забрезжил рассвет, но на душе почему-то было спокойно. Я улыбнулся и, посмотрев в окно, добавил. – Прощай. Братка.