Шахтеры

ОБИДА МЕЛКОГО БУРЖУЯ, ИЛИ КОМУ СЛУЖИТ ГОСУДАРСТВО В МОНОПОЛИСТИЧЕСКОМ КАПИТАЛИЗМЕ?

Представители мелкой буржуазии чуть ли не навзрыд обижаются на нас, марксистов: мол - почему вы постоянно говорите и пишете, что государство служит буржуазии?
Вот я – предприниматель, значит, по вашему, я тоже буржуазия. И что – разве это государство мне служит? Разве оно мне помогает? Наоборот – оно меня всячески кошмарит, гнобит, старается разорить, и я перед ним совершенно бесправен.
Так что вы неправду пишете! Не государство служит буржуазии, наоборот – государство держит нас предпринимателей за горло и издевается над нами как хочет!
Так примерно негодует обиженная мелкая буржуазия.
Это очень важный вопрос – вопрос о том, кому же служит современное буржуазное государство?
Ведь если оно буржуазное – то оно вроде бы должно служить буржуазии. Почему же мелкая буржуазия и даже средняя буржуазия не ощущает это государство своим, наоборот – сама страдает от его гнета?
Дело в том, что мы теперь живем в последней, вышей стадии капитализма – в стадии государственно-монополистического капитализма.
В первом, домонополистическом периоде капитализма буржуазное общество делилось на два основных класса – буржуазию и пролетариат. Вся собственность и соответственно вся власть была у буржуазии. У пролетариата же не было никакой собственности и соответственно – никакой власти.
В то время, во время зарождения и первоначального развития капиталистических отношений – конечно, процесс концентрации капиталов еще не зашел так далеко. Он был еще в самом начале. Еще не было сосредоточения таких гигантских капиталов в одних руках. Хотя и тогда была буржуазия побогаче и победнее – но все-таки не было такого колоссального неравенства внутри буржуазии, которое появилось позже, в монополистическом капитализме, и которое мы видим теперь.
Не было еще этих чудовищных капиталистических монстров – монополий.
Собственность внутри класса буржуазии распределялась более-менее равномерно. А значит и власть тоже распределялась равномерно. Любой представитель буржуазии мог войти во власть и осуществлять эту власть в интересах своего класса – и в своих интересах в том числе. Государство принадлежало всей буржуазии и служило всей буржуазии.
Но время шло. Капитализм развивался по своим законам. Капиталистическая конкуренция закономерно и неизбежно вела к все большей концентрации капиталов – а все большая концентрация капиталов закономерно и неизбежно вела к появлению монополий.
В итоге появились монополии – гигантские капиталистические империи. Короли этих империй, монополисты – сосредотачивали в своих руках целые отрасли экономики: банки, добычу полезных ископаемых, металлургию, машиностроение. Фактически они уже самовластно управляли экономикой.
А у кого власть экономическая – у того и власть политическая. Кто управляет экономикой – тот управляет и государством.
Таким образом вся политическая власть сосредоточилась в руках небольшой части буржуазии – тех самых владельцев монополии. Теперь государство принадлежало уже не всей буржуазии, а только ее малой части – монополистической буржуазии, служило только ей, проводило только ее интересы. Вся остальная буржуазия была отстранена от власти и лишилась возможности проводить свои интересы через государство.
Произошло еще одно разделение капиталистического общества.
Если до этого оно делилось на буржуазию и пролетариат – теперь произошло колоссальное разделение внутри самой буржуазии.
С одной стороны – очень небольшая ее сверхбогатая часть – монополистическая буржуазия, которая держит в своих руках основную долю национальных богатств и которой принадлежит вся государственная власть.
С другой стороны – вся остальная буржуазия: мелкая, средняя и даже средне-крупная, которая полностью отстранена от государственной власти. Она бесправна перед сверхбогатой монополистической буржуазией, которая ее через свое государство угнетает, эксплуатирует и использует в своих интересах.
Поэтому мелкий частник и не верит, что государство служит буржуазии.
На самом деле оно действительно ей служит – но не всей, а только сверхкрупной, монополистической буржуазии, олигархии. То есть, по сути, небольшой кучке банкиров, нефтяных и газовых магнатов, королей металлургии и машиностроения, и им подобных.
Этой кучке монополистов и принадлежит вся власть в стране.
Как же относится эта кучка к остальной буржуазии? Так же, как и к пролетариату – использует ее в своих интересах. Интересы монополистов требуют, чтобы мелкая и средняя буржуазия все-таки существовала. Потому что монополистов ничтожно мало – доля процента от всего населения. И если с одной стороны будет сотня или тысяча монополистов, а с другой – сто сорок миллионов российских пролетариев – то песенка этих монополистов будет спета за считанные минуты.
Поэтому монополисты стремятся сохранить мелкую и среднюю буржуазию – чтобы держать ее как буфер между собой и пролетариатом.
Однако при этом монополистический капитал все делает для того, чтобы из этого буфера не выросли конкуренты для него самого. С этой целью он через свое государство всячески их осаживает, сдерживает, тормозит их развитие. Малый и средний бизнес разоряют налогами, штрафами, поборами. А крупные предприятия обычно банкротят или «отжимают» путем компромата, фабрикуя административные или даже уголовные дела против собственников, используя при этом суд – который тоже, как часть государства, служит монополистам.
Выходит, что вся остальная буржуазия, кроме монополистической – тоже угнетена монополистическим капиталом. Даже средняя и среднекрупная буржуазия не может быть уверена в своем положении, потому что она в любой момент может лишиться собственности, если только государство монополистов этого захочет.
Но если у средней и среднекрупной буржуазии все-таки может быть какая-то «крыша», какие-то связи во власти и хоть какая-то защита от произвола – то мелкая буржуазия этого лишена и поэтому совершенно бесправна перед монополистическим государством. Для этого государства какой-нибудь мелкий частник – такое же пустое место, как и пролетарий.
Получается, что мелкий частник по своему положению гораздо ближе к пролетарию, чем к монополисту. Между мелким частником и пролетарием расстояние очень небольшое, они стоят почти рядом. А вот между тем же мелким частником и монополистом расстояние просто невообразимое.
Мелкоте буржуйской кажется, что это какой-то «неправильный» капитализм. Но она ошибается. Это самый что ни на есть «правильный» государственно-монополистический капитализм. Его установление было неизбежно. Если есть конкуренция – будет и концентрация капиталов, если есть концентрация капиталов – появятся и монополии. А если появляются монополии – то они начинают править в экономике и в государстве.
Это происходит во всем мире. Практически во всех буржуазных странах установился государственно-монополистический капитализм. Естественно, он везде имеет свою национальную специфику, но суть его везде одна – полная власть монополий в экономике и государство, которое полностью управляет в их интересах.
Некоторым очень бы хотелось вернуться в прежний, домонополистический капитализм (который они, естественно, идеализируют). Однако это невозможно. Тот капитализм ушел безвозвратно. И выбор у нас только один. Или монополистический капитализм (который будет становиться все жестче, а власть монополистов над обществом – все циничней). Или – коммунизм.